|
Учитывая специфику "красной социологии", необходимо делать поправки к статистке и анализу, касающимся динамики количества религиозных объединений, числа их членов, числа культовых зданий, масштабов проповеди, количества клира, конфессиональных изданий и проч. В 1937 году в СССР была проведена очередная перепись населения.1 По распоряжению Сталина в переписной лист были включены вопросы, касающиеся религиозных убеждений. Пять миллионов человек уклонились от ответа. Тем не менее 50% опрошенных в неанонимном государственном вопроснике заявили о своей религиозности. И это после "безбожной пятилетки", последовательного проведения политики геноцида по отношению к духовным сословиям, в пик массовых репрессий! Можно спорить о глубине веры и конфессиональной ориентации верующих в Советской России, но определенно не правы те, кто утверждает, что всемирный процесс секуляризации затронул Россию в большей степени, чем Европу или Америку. Мы можем говорить о том, что "подсоветское" существование "извращало" религиозные учения, но нельзя утверждать, что оно действительно полностью уничтожило саму религиозность. Особенность советской социологии религии заключалась не только в ее ангажированности, но и в нерегулярности исследовательских работ. В 40-50-е годы война с Германией и либерализация государственной политики в отношении Церкви привели к свертыванию атеистической пропаганды и соответствующих исследовательских проектов. В 1954 году выходит постановление ЦК КПСС "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения". В 1960 году на XXII съезде партии принимается хрущевская программа построения к 1980 году коммунизма, при котором не будет места религиозным пережиткам. Атеистическая пропаганда и социологические исследования получают государственную поддержку, у их исполнителей открывается второе дыхание. По сравнению с двадцатыми годами, хрущевско-брежневский социально-идеологический заказ поменял окраску. Требовалось "научное" обоснование неизбежности преодоления религии в социалистическом обществе. Такая установка мешала объективной работе, но все же у социологов появилась возможность приблизиться к достоверным цифрам, особенно в региональных исследованиях, где идеологический контроль не был столь требовательным. В 70-е годы, после подписания Хельсинкских соглашений и некоторого временного послабления в идеологической области, исследователи осмелились обнародовать новые характеристики массовой религиозности: стабилизацию ее уровня и даже рост в отдельных регионах, значительное омоложение состава верующих и связанное с этим повышение их образовательного уровня. Если в целом по России коэффициент религиозности в 80-е годы официально обозначался десятью процентами, то в провинции социологи фиксировали гораздо более высокий уровень: — 3 —
|