|
Если же внутри и вне пространственной формы агрегатное состояние материи-пространства одно и то же, то мы придем к афоризму, в разные эпохи приписываемому разным выдающимся скульпторам. На вопрос о том, как он делает свои шедевры, скульптор ответил: «Я беру глыбу мрамора и отсекаю от неё всё лишнее» — действительно, лучше не скажешь. Этот процесс отсечения лишнего от глыбы, содержащей в себе пространственную форму, может быть описан численно как программа для работы станка с числовым программным управлением. Скульптор же действует на основе своего глазомера и мыслит образами, вследствие чего процесс численного соизмерения материи-пространства на уровень его сознания в процессе творчества не выходит, хотя образы внутреннего его мира также содержат в себе численную определённость, как и все прочие. В процессе ваяния, осуществляемого хоть станком с числовым программным управлением (ЧПУ), хоть творческими усилиями человека, образ, объективно уже существовавший как информация, записанная при помощи некоторого кода, переходит на иной материальный носитель. Разница в том, что в станке с ЧПУ работает один из кодов, порожденных культурой общества, а человек-ваятель творит на основе данного ему Свыше подмножества общевселенского иерархически многоуровневого кода; иными словами код для станка стал работать только после того, как культура достигла определённого уровня развития, а код для человека работает издревле с момента появления вида Человек Разумный. Но после того, как получен скульптурный образ, остается вспомнить древнегреческую легенду о скульпторе Пигмалионе и созданной им скульптуре (будущей Галатее), которая иллюстрирует процесс изменения численной определенности, обуславливающей агрегатное состояние материи внутри пространственной формы, в результате чего холодный мрамор преобразился в плоть, а статуя превратилась в девушку Галатею, ставшую супругой скульптора. И как неоднократно уже в истории говорилось, каждый человек сам по отношению к себе и «неотесанный мрамор» (либо куча «глины»), и «Пигмалион», и «Галатея». Движение пространственной формы относительно избранной системы координат превращает форму в мелодию, а запись мелодии в пространстве порождает пространственную форму: это соотношение в культуре цивилизации лучше всего проявилось в граммофонных пластинках с механической записью звука в качестве рельефа дорожки. Соответственно, афоризм «архитектура — это застывшая музыка» — по существу правильный афоризм. Эти примеры показывают, что численная определённость и образность мира (естественно материального) взаимно связаны. Можно привести другие примеры, которые покажут, что также взаимно связаны численная определенность и «мелодии и аранжировки» как в природе, так и обществе. Показать же отсутствие этой взаимосвязи не удастся. Но мировоззренческие системы, порождаемые человечеством, могут расходится в ответе на вопрос о том, что есть следствие чего: — 78 —
|