|
Ныне силы небесные с нами невидимо служат, се бо входит Царь Славы, се Жертва тайная, совершена дориносится[96]. Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем. Аллилуйя. Царские врата закрываются, произносится ектения «Исполним вечернюю молитву нашу…», и народ поет Молитву Господню, после чего следует причащение. Все чинопоследование этой Литургии тихое, умиротворяющее, покаянное. НЕДЕЛЯ ТОРЖЕСТВА ПРАВОСЛАВИЯ Первое воскресенье поста называется «неделей торжества Православия». Оно связано с воспоминанием о победе Вселенской Церкви над иконоборчеством (VIII век). Но праздник имеет и более широкий смысл, напоминая о деяниях Соборов, которые отстояли евангельское откровение. Все великие ереси Востока посягали на самую суть его — учение о Богочеловечестве Христа. Арий утверждал, что он — Лицо тварное, только подобное Богу; несториане проводили грань между Иисусом–человеком и Логосом, Который, по их мнению, вошел во Христа лишь с момента крещения на Иордане; монофизиты и монофелиты, напротив, отрицали человечность Спасителя. Они были убеждены, что Божественное Начало поглотило в нем земное. И, наконец., иконоборцы, запретив изображать Богочеловека, фактически отказались от веры в реальность Воплощения. Напомним, что проповедниками этих учений были выдающиеся подвижники, богословы, иерархи, имевшие широкий авторитет и власть, а иконоборчество более ста лет активно насаждалось императорами Византии. Поистине остается чудом, что Церковь смогла выдержать все эти внутренние смуты, распри и гонения. НЕДЕЛЯ КРЕСТОПОКЛОННАЯ Третье воскресенье поста посвящено Кресту Христову. Как и в праздник Воздвижения, за всенощной на середину храма выносится изображение Распятия. Смысл этого обычая заключается в том, чтобы напомнить кающимся о спасительном даре искупления Христова. Человек, предоставленный самому себе, не в состоянии победить низшую природу и грех. Он нуждается в силе, которая вдохнула бы жизнь в омертвевшую душу. «Греховная сила, — говорил Вл. Соловьев, — есть для нас нечто данное, неотразимое. Сам человек в своем разуме и совести доходит до признания этой греховности, он осуждает свою природу, но это отрицание не идет дальше мысли и поэтому оказывается ложным, ибо мысль, осуждающая действительность, но не могущая упразднить ее, является бессильною, нетвердою, неверною себе и в этом смысле ложною. А для того, чтобы действительно на деле изменить и исправить греховную природу, необходимо, чтобы открылось в нас какое–то другое, действительное и потому способное действовать, начало другой жизни, сверх настоящей, дурной природы. Начало этой новой, лучшей жизни человек не может создать сам из ничего — оно должно существовать помимо нашей воли — мы должны получить эту новую жизнь. Как дурная жизнь природы не создается человеком, а дается ему от мира, так и новая благая жизнь дается ему от Того, Кто выше и лучше мира. Эта новая благая жизнь, которая дается человеку, потому и называется «благодатью» [97]. — 52 —
|