Тайное послание библии

6. Трансформация имени

Имя АН не было забыто потомками Авраама – примечательно, что у них оно превратилось в местоимение первого лица: Я. В этом выразился глубокий персонализм семитического мировосприятия; Бог, это Тот, Кто имеет право говорить “Я”. Каждый раз, когда человек говорит “я”, он вспоминает о Боге; он только потому может говорить “я”, что он есть образ и подобие Бога.

АНА означает “я” также у арабов. Величайший из суфийских святых ал-Халладж, выражая мистическое переживание слияния человека с Богом, говорил: АНА-Л-ХАКК (“Я есмь Истина”) – эти слова произносит как бы Сам Аллах, вселившийся Своим духом в сердце человека (“мы – два духа, воплотившиеся в одном теле”: такими словами ал-Халладж пытался дать представление о своем опыте).

Сравним это с общеславянской языковой традицией, в которой АН превратилось в местоимение третьего лица: ОН, в древности имевшее значение указательного местоимения : тот – ср. нем. ЙЕНЕР (jener); такая же трансформация имени АН имеет место и в абхазском АНИ: тот, кто. В этом можно усмотреть переживание Бога как объективной реальности, не зависящей от восприятия и переживания человека, более того, как истинное основание всякой объективной, космической реальности. В других индоевропейских языках грамматическое употребление формы АН обнаруживает характерную двойственность. С одной стороны А, АН, АЙН служит неопределенным артиклем, который можно рассматривать как утверждение истинности существования логических видов или классов; нем. АЙН БАУМ (ein Baum), дерево вообще; ДЕР БАУМ (der Baum): именно это дерево. С другой стороны, А или АН (УН) во многих индоевропейских языках приобрело значение отрицательной частицы! Не есть ли это отголосок какой-то борьбы против культа Всевышнего Бога АН?

В этой связи выскажем гипотезу, что в абхазском языке характерный префикс А – является редуцированным АН и служит для утверждения истинности каждого конкретного предмета, т.е. свидетельством его сотворенности Богом АН. В хеттской частице утверждения истинности : ХА, возможно, содержится намек на трудовое происхождение, на “сделанность” предмета, безотносительно к “делателю”, к тому, кто сделал; то же соображение можно отнести к семитскому артиклю ХА. Объединение обоих способов утверждения истинности – в широко распространенном АМИНЬ (ОМЕН, АМЕН, ХОМЕН, ХАМЕН). В этой связи может быть также упомянут общеиндоевропейский корень НАХ: бояться (богов), напр. хет. НАХХАН: почтение, благоговение.