Суфии. Восхождение к Истине. Книга вторая

— Нет,— отвечал наш шейх,— у нас этого нет, что же касается, в частности, нашего отшельничества, оно у нас проходит в повседневном общении с людьми, т. е. наружно мы пребываем среди толпы, а сердцем должны быть всегда с Предвечною Истиною.

В другом случае он выразился так о целях своего служе­ния Богу:

— Наш путь к Нему — взаимное общение (но не отшельни­чество), в отшельничестве же — слава, а в славе — погибель.

Добрые же дела обнаруживаются только в собрании лю­дей, общество же людей заключается во взаимном содруже­стве, основанном на условии не делать друг другу того, что воспрещено. И если общество людей из тех, что идут к Богу нашим путем, имеет подобное единение,— в том его благо­получие и счастье, и можно надеяться, что достигшая высо­кого совершенства истинная вера будет постоянно находить­ся в среде такой общины.

Спасая свою душу в миру, Баха ад-Дин свято соблюдал заветы нестяжательности и полного «опрощения»: у него не было ни дома, ни земельной собственности. Если случалось ему жить где-либо, он нанимал помещение, как всякий пришелец. Зимою постелью служили ему сухие листья, а ле­том — старая циновка; из посуды у него был лишь разбитый глиняный кувшин. Не было у него ни слуг, ни невольников или невольниц. И когда об этом однажды спросили Баха ад-Дина, он отвечал: «Рабство недостойно старчества».

Путешествуя в Аравию с целью паломничества, Баха ад-Дин проходил через Хорасан и научил там одного из именитых лю­ден зикру. На обратном пути ему сказали, что этот человек ма­ло занимается преподанным ему зикром. Шейх ответил, что бе­ды в том нет, и спросил нового своего мюрида, видел ли он его, Баха ад-Дина, когда-либо во сне? Тот ответил утвердительно.

— Довольно и этого,— сказал наш шейх,— ибо доста­точно кому-либо иметь хотя бы самую ничтожную связь с суфиями, чтобы надеяться на то, что в конце концов он воссоединится с ними.

— Блаженный шейх Азизан,— сказал однажды Баха ад-Дин,— говорил, что земля в глазах суфиев подобна скатер­ти, а мы говорим, что она не больше, как поверхность ногтя, и ничто на ней не скрыто от глаз суфиев.

Однажды от Баха ад-Дина требовали какого-нибудь чуда.

— Мои чудеса — на глазах у всех: обремененный столь­кими грехами, я тем не менее могу еще ходить по земле,— ответил шейх.

Несмотря на подобную скромность шейха, его современ­ники свидетельствуют о многих чудесах, дара творить кото­рые он удостоился еще при жизни. Так, например, со слов одного дервиша передается, что однажды город Карши ис­пытывал страшную засуху: все посевы и травы стали выго­рать, людям и животным угрожал голод. Каршинцы, памятуя частые посещения своего города Баха ад-Дином, послали за ним в Бухару одного дервиша, чтобы шейх помог им из­бавиться от грозящего бедствия. Как только дервиш предстал перед Баха ад-Дином, тот спросил его: