Суфии. Восхождение к Истине. Книга вторая

— Надо понимать так, что они должны иметь сердце сильное и крепкое, как и их рука, жилы ровные и крепкие, как лук, и стрелу прямую и ровную, как тетиву, а если будет так, они увидят место своей стрелы в сердце врага,— пояснил Бабак Ариз.

Выстрел царя Бахрама

Рассказывают, что однажды Бахрам Гур в присутствии царя Ну-мана Мунзира, своего воспитателя, выстрелил двумя стрелами из своего лука и сбил с неба этими двумя стрелами двух птиц. Ну-ман сказал: «О мой сын, с создания мира до нашего времени не было такого стрелка, как ты, и не будет, пока существует мир».

4. Свидетельство современника об Омаре Хайяме и его окружении

Имя Омара Хайяма встречается во многих энциклопедиях мусульманского мира и за его пределами, но наиболее ценным для нас средневековым энциклопедистом является Захир ад-Дин Абу-л-Хасан Али ибн Зайд ал-Байхаки — автор книги «Татимма "Сиван ал-хикма"» («Дополнение к "Хранилищу мудрости"»), потому что среди персоналий в его энциклопедии были те, кого он знал лично и помнил живыми. Чтобы читатель мог услышать голос современника. Здесь приводятся его биографические очерки об Омаре Хайяме и его современниках, содержащие приметы времени и элементы живого общения, вплоть до прямой речи, людей, составлявших реальное окружение великого ученого и поэта. Публикация основана на переводах с арабского, выполненных Севиндж Багировой.

Образец философов [Доказательство Истины]

Умар ибн Ибрахим ал-Хаййам

По рождению, по отцу и предкам был нишапурцем. Во всех разделах философии был последователем Абу Али, да только он был злонравный с плохим характером и скупой. Как-то в Исфа­хане он семь раз просмотрел одну книгу и запомнил ее наизусть. Вернувшись в Нишапур, он продиктовал ее. Когда ее сличили с текстом оригинала, то между ними не было большой разницы.

Гороскопом его были Близнецы: Солнце и Меркурий нахо­дились в 8-ом градусе Близнецов, Меркурий в своей высшей точ­ке, а Юпитер — в тригональном аспекте по отношению к ним обоим. Он был скуп на сочинения и обучение. Я видел лишь один его компендий по физике, еще один трактат «О сущем» и один трактат «О бытии и долженствовании». Он знал язык, право и историю. Рассказывают, будто однажды имам Умар зашел к вазиру Шихаб ал-Исламу («метеор ислама») — Абу ар-Раззаку, сыну досточтимого факиха Абу-л-Касима Абдаллаха ибн Али — сыну брата Низам ал-Мулка. При нем находился имам чтецов Абу-л-Хасан ал-Газзали. Они оба стали беседовать о разночтении чтецами стихов Кора­на. Шихаб ал-Ислам сказал: «Перед знатоком мы недостаточно сведущи» и спросили о том имама Умара. Тогда он привел в до­казательство несколько примеров разночтений, объяснил каждую в отдельности, назвал исключения и пояснил их, отдавая пред­почтение тому или иному виду перед другими. Имам чтецов Абу-л-Хасан ал-Газзали сказал: «Да умножит Аллах число знатоков, подобных тебе! Считай меня своим близким человеком и располагай мною. Воистину, я не предполагал, что кто-то один из чтецов Корана во всем мире знал наизусть все это лучше ос­тальных». Что касается разделов математики и логики, то в них он был как у себя дома. Однажды к нему пришел имам. Доказательство Ислама Мухаммад ибн Мухаммад ал-Газзали — да освятит Аллах его ценный (дорогой, могу­щественный) дух — спросил его об определении полярной части небесной сферы среди других частей, в то время как все части неба подобны. Я уже упоминал об этом в книге «Араис ан-Нафаис» («Новости драгоценностей») из моих сочинений. Имам Умар стал пространно говорить и начал с того, что движение яв­ляется такой-то категорией, но не захотел углубиться в спорные вопросы. Таков был обычай этого властного шейха. Он говорил до тех пор, пока не наступил полдень и муэдзин призвал к молитве. Тогда имам ал-Газзали — да святится его дорогой дух — сказал: «Вот пришла истина и нелепость исчезла» — и поднялся.