|
Вхождение в Церковь должно сопровождаться такой молитвенной Встречей, после которой человек обретает настоящий опыт внутреннего перерождения. Когда человек спасён, когда он искуплен, когда он соединён с Господом и с другими христианами, он познает истинную свободу. Отец Александр считал, что «никакие внешние перемены не могут дать радикальных изменений, если люди не переживут эту свободу» в собственной жизни [217]. Поэтому апостолы призывали присоединяться к той общине, в которой опыт обновления, радости и любви стал реальным. Батюшка говорил про раннюю Церковь, что мир, из которого люди ушли, был тьмой по сравнению с новой жизнью. Так и в наше время: жизнь до участия в общинах и жизнь, которая в них началась, — отличались кардинально. Те, кто тосковал по свободе в советское время, не могли обрести её в общественной деятельности, но осознавали своё достоинство как детей Божиих именно в малых группах. Несмотря на постоянную угрозу ареста и притеснений, духовно мы чувствовали себя счастливыми. Ученик и друг отца Александра поэт Александр Зорин, сформировавшийся как христианин именно в подобной общине, так писал о нашей жизни в период гонений: «В клубке оголённых проблем любой — намагниченно–взвинчен. Стал до осязанья привычен шуршащий, свистящий Мальстрем. Но есть же преграда ему! Мир светлому дому сему… Чуть брезжит окошко в тумане. Уж за полночь. Христиане расходятся по одному Как слушал апостола Рим, Теснившийся в инсулах, чтобы спастись. Как святой Серафим Российские плавил сугробы И Спасу цветами кадил — Так верную Весть Гавриил Приносит в высотки, в хрущобы. Приносит и через порог, И с музыкой сквозь потолок, И с грохотом по водостокам. Толкает чудесный челнок — Хитон ещё новый не соткан. Тот самый, что небо и землю покроет сияющей сенью. И хоть сатана побеждён, а все же в агонии страшен. Не сдаст без сражения он своих циклопических башен. Здесь мирного не было дня. Здесь гибнет и гибнет живое. Здесь самое жало огня. Здесь самое месиво боя. Но Весть, как стрела с тетивы, слетает под блочные своды. Чтоб встали сквозь камни, сквозь годы, сквозь тёмное поле Москвы её оперённые всходы». Существует обычай, когда на Пасху все зажигают свечи в начале Пасхальной заутрени: человек подходит, берет огонь от светильника на подсвечнике, а к нему подходят другие и зажигают свои свечи от его, и так далее, пока все в храме не оказываются с запалёнными свечами… Потом все идут крестным ходом вокруг храма в ночной темноте, которую освещает только мерцающее пламя свечей… Но иногда они гаснут на ветру, и если рядом идёт кто?то с огоньком в руках, то можно быстро зажечь свою свечу от его и опять хранить тепло в своей ладони… — 230 —
|