|
Свой документ император Александр I передал в Москву в запечатанном конверте, сделав на нем надпись: «Хранить в Успенском соборе с государственными актами до востребования Моего, а в случае Моей кончины открыть Московскому епархиальному архиерею и Московскому генерал-губернатору в Успенском соборе прежде всякого действия». После смерти императора Александра Павловича 19 ноября 1825 года начались большая неразбериха и народные волнения. Во многих городах народ по неведению, не зная о завещании царя, был приведен к присяге великому князю Константину Павловичу. Успенский собор, Кремль, Москва Но в Москве, где Филарет в точности выполнил указание покойного государя, все прошло спокойно. Сняв печать с манифеста Александра I c передачей прав на престол Николаю Романову, Филарет обратился к пастве со словами: «Россияне! Двадцать пять лет мы находили свое счастие в исполнении державной воли Александра Благословенного. Еще раз вы ее услышите, исполните и найдете в ней свое счастье». После прочтения документа Филарет осенил народ крестным знамением и освободил от присяги, по неведению данной Константину Романову. Затем последовало молебное пение о благословении царствования нового русского самодержца. Праздничный звон колоколов на колокольне Ивана Великого был подхвачен во всех столичных церквях. Позже кто-то пенял Филарету, говоря, что московский архиепископ не должен был брать на себя власть разрешить народ от присяги и превысил свои полномочия. Но он действовал спокойно и решительно, выполняя обещание, данное государю. 22 августа 1826 года, в день коронации Николая I, Филарет был возведен в сан митрополита. С императором Николаем I у него сложились непростые отношения, в основном из-за донесений во дворец, где Филарет из-за своих смелых, порой нелицеприятных проповедей обвинялся в политической неблагонадежности. Еще более глубокие идейные расхождения у московского митрополита обозначились со следующим правителем, Александром II, особенно по вопросам крестьянской реформы и отмены крепостного права. Однако это не поколебало его убеждений в святости монархии, и свидетельство тому – многочисленные речи в дни рождений и тезоименитства государей. В них Филарет неустанно всем напоминал, что каждый из русских императоров «венчан, помазан и освящен для дел царствования». «Когда темнеет на дворе, усиливают свет в доме. Береги, Россия, и возжигай сильнее твой домашний свет, потому что за пределами твоими, по слову пророческому, тьма покрывает землю, и мрак на языки» (Ис. 60: 2), – говорил он, обращаясь к слушателям, которых бросало то в темный мистицизм, то в масонство. — 91 —
|