|
Тяжба между Ходкевичами и Радзивиллами растянулась на несколько лет, и враждующие стороны становились все более непримиримыми. Тем временем приближалась дата исполнения брачного договора… Историки до сих пор не пришли к единому мнению: знала ли княжна София о своем предстоящем замужестве? По некоторым данным, молодой князь Януш виделся с Софией Олелько в доме ее опекуна Юрия Ходкевича, и, значит, они могли об этом говорить. Другие исследователи обращают внимание на тот факт, что документально подтверждена лишь одна попытка Януша посетить Софию в Берестье – по дороге в Венгрию 19 сентября 1598 года. Причем по воле опекуна княжны Софии (тогда это уже был Иероним) их встреча так и не состоялась. Факт этот толкуют по-разному, в том числе и как стремление опекуна скрыть от Софии существование брачного договора, заключенного под крупный денежный залог. Тем временем взаимные имущественные претензии представителей двух кланов литовских магнатов достигли своего пика: обе стороны стали готовиться к войне. В конфликт уже был втянут и второй опекун Софии, Иероним Ходкевич. Враждующие стороны пытались примирить даже послы короля и киевский униатский митрополит Ипатий Потей, но только подлили масла в огонь. Зимой 1600 года в Вильне стало собираться войско Радзвиллов – не менее шести тысяч хорошо вооруженных ратников. Иероним Ходкевич тоже превратил свой дом в крепость, вооружив до двух тысяч челяди и выставив на крыше замка двадцать четыре боевых орудия. Теперь княжне Софии наверняка стали известны подробности заключенного ее опекунами брачного договора. Со всех сторон ей твердили: согласие на брак может остановить кровопролитие… Никто не узнает, чего стоило юной набожной княжне принять такое решение. Она не стремилась к замужеству, и уж тем более не мечтала о муже-протестанте. К тому же между ней и Янушем была доля родства, и от этого брака она не ждала ничего хорошего, а возможно, имела дурные предчувствия. Накануне сражения, желая остановить кровопролитие, София все-таки дала свое согласие. Как сказано в ее житии, «во имя мира приняла подвиг крестоношения в браке». Как тут не вспомнить православную миролюбивую княгиню-королеву Елену, которая за сто лет до этого всеми способами старалась погасить разгоревшуюся войну Литвы с Москвой и слезно писала отцу Ивану III: «Вся вселенная не на кого другого, только на меня вопиет, что кровопролитие сталось от моего в Литву прихода, будто я к тебе пишу, привожу тебя на войну… Сжалься над своей дочерью. Возьми по старому любовь и дружбу с братом и зятем своим: тогда ты не только мне учинил бы веселие, но и церквам Божиим благосостояние и святителям греческого закона мирное единение и всем людям греческого и латинского закона радость и мне великое в греческой вере утверждение». — 34 —
|