|
По грузинским княжествам было собрано большое войско, которое двинулось в сторону Кутаиси. Узнав об этом, царица Тамара тоже собрала верное ей войско, которое выступило против бывшего ее супруга. «С горестью, – пишет летописец, – потому что она страшилась братоубийственного кровопролития». На равнине Нигали в верховьях Куры состоялось сражение, «напоминавшее бои древних голиафов и богатырей», в котором войско Тамары одержало победу. Когда после битвы царица Тамара устроила смотр своим войскам «с сияющим лицом, полными любви глазами и спокойным сердцем», в числе пленных ей представили и бывшего мужа. Устроители мятежа были прощены, Юрий снова выслан за пределы Грузии. Впрочем, через некоторое время он опять собрал войско и явился в Грузию, чтобы отвоевать трон, но во второй раз до битвы дело не дошло. Бывшего мужа царицы Тамары поймали и выдворили из Грузинского царства; дальнейшая его участь историкам неизвестна. Тем временем, узнав, что трон возле царицы Тамары свободен, в Грузию из разных стран с богатыми дарами потянулись женихи. Ко двору Тамары везли редкие драгоценные камни, шелковые ткани, пригоняли стада великолепных коней, доставляли охотничьих собак и ручных барсов. Многие царевичи, как пишет летописец, с ума сходили от желания добиться руки Тамары. Среди соискателей называют византийского царевича, сына и наследника императора Мануила, одного из сыновей султана Кызил-Арслана, который «с трудом был удержан отцом, боявшимся, что он из-за нее изменит вере своей», были и другие не менее именитые и настойчивые женихи. Некий Мутафрадин, внук турецкого султана Салдуха, невзирая на противодействие родных, отказался от веры Магомета и прибыл в Грузию в сопровождении многочисленных евнухов, телохранителей и рабынь. Летописец сообщает, что иноверец был совершенно сражен красотой царицы и остался в Грузии на целую зиму. Красота Тамары воспета во многих стихах, поэмах, грузинских сказаниях и народных песнях. Легендарную грузинскую царицу сравнивали с улыбающимся солнцем, стройным тростником, ливанской сосной, иерихонской розой, восторгаясь и ее улыбкой, и грациозной походкой «как у львицы, как у истинной царицы». И когда Шота Руставели в своей поэме рисует портрет царицы Тинатин, кажется, что именно так выглядела молодая Тамара: Грудь заботливо ей кутал мех прекрасный горностая, С головы фата спадала, тканью сладостной блистая, Мрак ресниц впивался в сердце, словно черных копий стая, Шею локоны лобзали, с плеч коса вилась густая… В то время царице Тамаре было примерно двадцать три года, и она сияла женской красотой. — 10 —
|