Религиозный вопрос в XXI веке

США или даже иногда в арабских столицах, на которых в толпе не встречалось бы антисионистских раввинов: для них государство Израиль – это безбожное государство, а его роспуск означал бы для народа Израиля избавление. Конечно, эта позиция сегодня стала малозаметной, а в СМИ она вообще практически не освещается. В общем и целом, все хотят видеть в еврейском антисионизме некий экзотический иррациональный феномен, возможно последствие антисемитизма, провоцирующего формирование «несчастного сознания» у некоторых евреев, которые стали бессознательными антисемитами, приняв тезисы антисионизма.

Впрочем, господствующий западный дискурс выносит тот же «диагноз» и мусульманам, хорошо разбирающимся в своей религии и считающим ислам во многом светской, умеренной религией, допускающей плюрализм: такие мусульмане считаются маргиналами, которые, следовательно, не особенно интересны, в отличие от тех, кто проповедует тотальный ислам, который не мог бы приспособиться к светскому модерну. В то же время в США множится число телевизионных проповедников, призывающих к фундаменталистскому возрождению, к буквалистскому прочтению Ветхого завета и, соответственно, требующих безоговорочно поддержать колонизацию занятых Израилем территорий, необходимую для приближения эсхатологического возвращения Христа, которому должно предшествовать возвращение евреев на Обетованную землю.

Сводка, монотеистических конвульсий

Главный вывод, который, с нашей точки зрения, можно извлечь из этих сравнительных исторических сопоставлений, состоит в том, что монотеизм построен на сильном идеале единства. Идея единого Бога, который должен иметь всеобщее значение, отсылает к концепции единого общества, опирающегося в своей единообразной практике на одну и ту же социальную норму. Конечно, монотеизм наделяет ценностью индивида и отнимает её у племени, хотя мифологизация древней истории Израиля способна привести к смешению племенного и этнического с религиозным, что порождает элитистское понятие святого, избранного народа, «Расы» или «нации», ведущей человечество к «свету». Во всяком случае, ислам и христианство утверждают ответственность перед Богом и Законом, а не перед семьёй, кланом или племенем. Этнические различия в них не признаются, для верующих какого угодно происхождения, народности или языка значение имеют лишь набожность и соблюдение божественных заповедей. Однако главная проблема состоит в том, что богооткровенные тексты сложны и содержат порой противоречивые элементы. Поэтому они становятся предметом всевозможных философских, религиозных и даже ритуальных интерпретаций, что требует вмешательства религиозной и политической власти, которая должна одновременно высказать догму и обеспечить её уважение. Чтобы добиться этого, власть должна рисковать, подавлять инакомыслие и восстания, которые признаются ересями и отступничеством, сотрясающими священные основания всякого общества – традицию, корни, авторитет. Защищаясь, инакомыслящие, в свою очередь, заявляют, что именно они сохраняют истинную традицию и наиболее буквальное прочтение текстов.