|
— Трудный вопрос, трудный. В общем, наверное, всё–таки, Церковь должна быть против убийства. Но если приходит враг и уничтожает твой народ, твой город, и ты не защищаешь его, то ты являешься соучастником в убийстве. Так что из двух зол приходится выбирать меньшее. — Реанимация — насколько она милосердна: надо ли возвращать людей в наш трудный мир? — Вопрос к медикам. Есть примерно тридцать процентов реанимированных, которых мы только этим мучаем. Но… я всё равно сторонник абсолютно реанимации. Почему? Если медработники начнут делить людей на классы: вот этих надо реанимировать, а эти пусть помирают, — мы далеко так пойдём. Это будет уже…в конце концов будут реанимировать только ответственных работников. (Смех). Все остальные пусть погибают. (Смех). — Как это объяснить, что многие люди незадолго перед смертью становятся очень красивыми? — Близость миров иных отражается в их душе. И вот многие люди у меня на глазах умирали, и они часто смотрели куда–то, вот они видели нечто. Это, если человек умирает в сознании, то существует в девяноста процентах случаев. — Как вы относитесь к журналу «Наука и религия»? — Как теперь принято выражаться в газетах — неоднозначно. (Смех). Теперь так любят говорить. Я его выписываю с первого номера. То есть с пятьдесят восьмого года. Первоначально это был просто погромный листок, который призывал к травле, который печатал клевету, вот, и я часто тоже был там объектом. Но я без этого говорю, это объективно. Но, к счастью, перестройка затронула и его. Там сменилась редакция, и сейчас этот журнал стал открыт духовной проблематике, правда, больше такой оккультной, но всё равно. — Как быть с инопланетянами? — Да никак. (Смех). Пусть живут. Сколько угодно. Не будем их трогать. Тем более, что они нас тоже, в общем, не очень трогают. — Какова эсхатология детей, убитых во чреве матери? — Вот в эпилоге «Фауста» есть такое прозрение: дети нерождённые приобретают образ мира и опыт мира через других умерших; там детей приобщают к жизни. В этом есть какая–то глубокая догадка. — Что происходит с душой человека, попавшего в ад? — Ад — не теория. Человек переживает его по эту сторону жизни. Опыт ада уже здесь начинается; всё — и добро здесь начинается, и зло. И грех, и смерь — всё тут. Подумайте, и вы поймёте, когда опыт ада… — Когда следующая беседа в Исторической Библиотеке? В Исторической — не знаю, а в Иностранной… может быть…(подсказка из зала — 21 марта) — 21 марта. (Смех). Я очень рад, что мне подсказывают. — 291 —
|