Радостная Весть

Я вообще убежден, следуя отцам Церкви древним, что все прекрасное и глубокое во всех верованиях и религиях, это действие Христа, незримое, анонимное, но явное, так сказать, продолжается. Поэтому то, что крест присутствует в дохристианском искусстве, для меня совершенно понятно. Но с другой стороны надо помнить, что текучесть символов была весьма серьезной. Я уже недавно, чуть ли не, вот, когда я был в Манеже, вот. Встречался, беседа… я говорил, что пятиконечная звезда была символом Христа в средние века, а теперь, потом она стала символом пяти континентов, потом — человека, и она перекочевала, она была звездой антропосо….этих…теософов — «Орден звезды на востоке». Она вошла в гербы очень многих государств: Италии, Америки, ну, наш, естественно — кругом. Она перестала быть знаком Христа — ну что ж поделаешь? История, так сказать, культуры и символики–она меняется. Вот… крест был знаком огня, потом стал знаком вечности. Все–таки символы не статичны. Но духовное, истинное всегда присутствует.

В отношении Рериха… честно говоря я очень люблю Рериха, как художника. С юных лет, когда еще я был совсем юн, когда ни книг о нем не печаталось, ни выставок не было, у меня была огромная книга, рижское издание, Рериха. Вот такой том! И там были великолепные цветные репродукции с его картин поздних, всех сделанных до войны. Ну, не всех, но многих. И мне это очень нравилось, было очень по душе. Что касается его варианта теософии, то я отношусь к этому терпимо, но не разделяю ее совершенно. Совершенно не разделяю.

Какого отношение к изображению Христа не Туринской плащанице?

Церковь никогда не утверждала, что Туринская плащаница есть подлинник. Она всегда считала ее артефактом, то есть искусственным произведением. Только 1898 году ученые подняли вопрос, а не является ли она той самой плащаницей? Вопрос исследовался в течение нескольких десятилетий и, на сколько мне известно, в настоящее время установлено, что все–таки она средневековая, но загадка осталась — как этот отпечаток получился? Загадка, которую искусствоведы и ученые не решили.

Я встретил однажды фразу: икона — медиаторное пространство между нами и эйдосферой. Я ничего не понял — объясните, пожалуйста.

Интересно, у кого это встретил? У Флоренского наверное?

Флоренский…

Он любил выражаться сложно. Он же был другом Андрея Белого–и тут этим все сказано. Это был большой ум. Так вот, значит так, эйдосфера — это сфера эйдоса, то есть вечных идей, о которых учил Платон, прототипов всего сущего. Или, с христианской точки зрения, Божественного замысла о мире. Так вот икона, согласно этому утверждению, является звеном. Медиаторное пространство это есть ???? звено. Связующее. Вот. Между нами и между, вот, горним миром, потусторонним, так сказать, миром платоновских эйдосов, идей. Вот такова точка зрения этого высказывания.