Радостная Весть

Христианство дало великолепное искусство в нашей стране и в других странах. Но оно пришло на землю вовсе не ради создания еще одного нового варианта искусства. Да, у христианства была высокая этика, превосходившая этику древних язычников, но, должен подчеркнуть со всей определенностью, . что высокая этика существовала и .существует в других учениях — в индийских верованиях, в древнеримских и греческих, у стоиков, у Эпиктета, у Марка Аврелия, у Сенеки.

Или посмотрим на другие аспекты христианской жизни, внешние… История церковной музыки, вернее, пения церковного — это замечательная страница в истории отечественной культуры, и отрадно видеть, что теперь это оценено и что теперь можно послушать по радио, по телевидению или в концертных залах церковные песнопения. Но опять–таки, повторяю, не для того явилось христианство, чтобы существовал еще один вид прекрасного пения. Более того, тогда, когда оно родилось, когда оно содержало в себе самое главное, как первоатом при создании Вселенной, не было ни особенного какого–то пения, не было вообще никакого искусства; многого того, что впоследствии, в течение веков стало атрибутами христианства, культурными атрибутами, не было.

Вы должны понять, что культура — это то, что создают люди. Христианство же для нас — это то, что не создано исключительно людьми, а что пришло совершенно из другого измерения бытия, поэтому оно является чем–то особым. Но в чем же эта особенность? В христианской догматике? Да, она отличается, но ведь догматика каждого учения достаточно сложна и тоже имеет свои удивительные прекрасные черты. В философии? Да, но есть философия у, и скажем, индусов, у них есть Ауробиндо Гхош, прекрасный философ, есть Сарвепалли Радхакришнан, который жил в нашем веке.

Мы не утверждаем, что христианство есть самая лучшая религия. Мы говорим о том, что она есть нечто совсем иное, что те культурные формы, в которые она облекалась, облекается и будет облекаться на протяжении столетий, — это только оболочка, а ядро — иное. Ядро это может быть определено только двумя словами — Иисус Христос и Евангелие.

И Евангелие — это не есть какая–то доктрина, а это то, что возвещено людям как знак новой жизни, не какое–то отвлеченное учение, а новая жизнь, новая жизнь внутри.

Человек живет обыкновенной жизнью, социальной и биологической, вовлечен в ее круговорот, как муравей в своем муравейнике, но он чувствует, и всегда чувствовал, во все века, что существует иное, высокое бытие. И все его догадки об этом бытии, все его попытки к этому бытию приблизиться, проникнуть в его тайну и составляют историю дохристианских религий. И все они представляют собой огромный вопрос, заданный Небу. Тысячи вопросов и тысячи догадок.