|
Человек не должен быть розово–благодушным. Человек должен понимать трагичность жизни, должен открытыми глазами смотреть на эту трагичность — и в то же время стоять. И не только стоять, а двигаться вперед, двигаться вверх. Наша жизнь только тогда получает смысл, если мы поднимаемся вверх. Ведь физически и психически мы идем вниз, опускаемся, потому что стареем, слабеем, болеем. Человеческая жизнь прекрасно символизирована в знаменитой «Шагреневой коже» Бальзака. Она у него сжималась в руке, она кончалась, как маленький запас. Подумайте о том, насколько это верно по отношению к нам. Как стремительно все проходит, как стремительно проходят годы и уходят молодость и здоровье. Но если мы идем вверх, мы все время приобретаем, мы все время обогащаемся. Кривая нашей жизни поднимается к зениту. Конечно, могут быть провалы, сбои, но в то же время — цель наверху, а не в яме. Цель — восхождение. Как понимать создание человека по образу и подобию Бога? Мы не знаем образа Самого Бога, но мы находим его в человеке. Человек есть существо творческое, значит, Бог — Творец. Существо разумное, значит, Бог–Сверхразум. Существо этическое, понимающее, что есть добро и зло, значит, Бог есть нравственное начало. Существо свободное, значит, и Бог есть свободное существо. И, наконец, главное в человеке — его духовность, невидимая, нематериальная, значит, и Бог — нематериальное начало. Человек имеет своей целью единение с Богом. Вот предельная цель! Но она осуществляется через этапы. Мир людей между собой, отношения с природой — это все аспекты и этапы. Мы все должны стать в каком–то смысле для Творца вторым «Я», собеседником. Собеседником. Вот сегодня я говорил о Леоне Блуа, писателе начала нашего века. Он развивал идею о том, что Бог скорбит в одиночестве. Он одинок, и поэтому Он создает Второго — Богочеловека. Это звучит как бы мифологично, но в этом есть что–то очень глубокое. Бердяев был лично знаком с Блуа, и на него это очень действовало. Если Высшее Начало мы не будем понимать слишком абстрактно, а будем понимать как нечто подобное нашему существованию, то в этом, конечно, что–то есть. Все–таки недаром человек — не просто образ и подобие, а он — Его соработник и Его отражение. «Дети Божии, смотрите, — говорит апостол Иоанн, — какую нам дал Отец благодать, чтоб стать нам детьми Божиими. Бог за нас умирает!» Что значит: «Бог умирает»? Значит, наш Творец переживает то, что Ему несвойственно: опыт падшего мира, опыт безобразный. Это Его единственный ответ на то, что происходит в нашем мире: в него войти и быть с нами. И это единственная теодицея, которая существует. — 31 —
|