|
«Они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2:42). Это значит, что они продолжали соблюдать общую трапезу и другие коммунистические учреждения. Если бы последние были введены только после смерти Иисуса, то изложение гласило бы совершенно иначе. Организация общины служила связью, которая соединяла последователей Иисуса и после его смерти и сохраняла память о распятом основателе, который, согласно традиции, считал себя мессией. Чем больше разрасталась организация, чем могущественнее становилась она, чем больше мученик этой организации занимал воображение ее членов, тем сильнее должно было их чувство противиться мысли, что распятый мессия был лжемессией, тем больше должны они были, несмотря на его смерть, признавать его истинным мессией, который явится во всем блеске славы, тем больше верили они в его воскресение и тем больше поэтому отличительными признаками их организации, отделявшими их от остальных верующих в пришествие мессии, становилась вера в мессианское призвание распятого и его воскресение. Если бы вера в воскресение распятого мессии возникла из личных впечатлений, то она с течением времени становилась бы все слабее, все больше стиралась бы под влиянием новых впечатлений и, наконец, исчезла бы вместе с теми, кто лично знал Иисуса. Но если эта вера в распятого возникала из влияния, которое оказывала его организация, то она должна становиться тем крепче и глубже, чем больше разрасталась организация, чем меньше члены ее имели положительных сведений об Иисусе, чем меньше связана была фантазия его последователей определенными фактами и данными. Не вера в воскресение распятого создала христианскую общину и дала ей силу, а, наоборот, жизнеспособность общины создала веру в дальнейшую жизнь ее мессии. Учение о распятом и воскресшем мессии не содержит в себе ничего, что было бы несовместимо с иудейским мышлением. Мы видели уже, как иудейство было проникнуто тогда верой в воскресение; но и мысль, что блаженство в будущей жизни может быть куплено только при помощи страданий и смерти праведника, тянулась красной нитью через всю иудейскую мессианскую литературу и представляла естественный результат полного муки и страданий положения иудейства. Вера в распятого мессию могла бы поэтому быть только одной из вариаций многообразных мессианских чаяний того времени, если бы основа, на которой она воздвигалась, не представляла в то же время нечто такое, что должно было развиться в противоположность иудейству. Эта основа, жизнеспособность коммунистической организации пролетариата, была тесно связана с особенной формой мессианских чаяний коммунистов-пролетариев Иерусалима. — 250 —
|