Прабхупада. Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие

Это была его вторая зима в Нью-Йорке. Он начал движение сознания Кришны. К нему присоединилось несколько искренних молодых людей и девушек. Их уже хорошо знали в Нижнем Ист-Сайде по многочисленным заметкам в газетах. Но это было только начало.

Именно для этого он и оставил Вриндаван. Сначала Свамиджи не был уверен, удастся ли ему пробыть в Америке дольше двух месяцев. В Батлере он впервые рассказал американцам о своих книгах. Но потом в Нью-Йорке увидел, как идут дела у доктора Мишры и какое громадное здание занимают майявади. Они брали деньги, но даже не собирались открывать людям истинный смысл «Гиты». Но американцы были ищущими людьми.

Эти месяцы в Америке были для него очень трудными. Его духовные братья не хотели помогать ему, несмотря на то что он исполнял волю их Гуру Махараджи, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, и Господа Чайтаньи. Но поскольку Сам Господь Чайтанья хотел этого, он был уверен, что благословение Господа рано или поздно придет к нему, и ему удастся осуществить задуманное.

Здесь, на Второй авеню в доме номер 26, все шло довольно неплохо. И это только самое начало.

Бхактиведанта Свами посмотрел на часы, надел зимнее твидовое пальто, шляпу и ботинки, опустил правую руку в мешочек с четками, и снова стал читать мантру. Он вышел из квартиры, спустился вниз и прошел через двор. На дворе было морозно и тихо, деревья стояли совершенно голые, на ветвях не осталось ни одного листика. Он вышел на улицу.

Он уехал днем, когда Брахмананда, Рупануга и Сатсварупа были на работе. Они не смогли даже проводить его и попрощаться с ним.

3

Вести их мог только он

Сан-Франциско,

16 января 1967 г.

Когда громкоговорители объявили о посадке 21-го рейса «Юнайтед эйрлайнс» из Нью-Йорка, с полсотни хиппи, которые пришли в аэропорт встречать Свами, придвинулись друг к другу и замерли в ожидании. Какое-то мгновение они казались почти испуганными — они не знали, чего ждать и какой он, этот Свами.

Роджер Сегал: Даже для сан-францисского аэропорта мы выглядели довольно экстравагантно. Мукунда облачился в мантию мага Мерлина, разрисованную пестрыми квадратами. На Сэме был марокканский плащ из овечьей шерсти с капюшоном — он даже пах овчиной, а на мне — синяя в белую крапинку накидка ручной работы, как у японских самураев. На шее у всех висели длинные четки. Кожаные штаны, сапоги, гимнастерки , люди в маленьких круглых солнцезащитных очках— словом, сан-францисская фантасмагория во всей ее красе.

Из этой толпы только несколько человек знали Свамиджи: Мукунда и его жена Джанаки, Равиндра-сварупа, Рая-Рама — все из Нью-Йорка. Был там и Аллен Гинзберг. (Всего за несколько дней до этого Аллен выступал в роли одного из организаторов мероприятия «Хьюман би-ин» в Голден-Гейт-парке, на которое собралось более двухсот тысяч человек — «сборище племен и народов — чтобы вдоволь покричать, повеселиться от души и принять участие в „Хороводе Мира“».)