По образу Его

Даже если связь головного мозга и тела сильно нарушена, и участие мозга в соматических процессах полностью отсутствует, смерть наступает не всегда. Удивительно, но факт: животные остаются живы и даже могут осуществлять какие–то функции, если удалены верхние отделы их головного мозга. В этом случае периферические клетки не выполняют конкретные приказы центра, а действуют инстинктивно. Сэр Чарльз Шеррингтон изучал лишенную мозга лягушку, преспокойно плавающую в пруду. Он сделал вывод: на первый взгляд может показаться, что у лягушки совсем незначительная травма. Но если приглядеться повнимательнее, то сразу станет видно: лягушка плывет как бы по инерции, без всякой цели, ее лапки просто совершают рефлекторные движения. Если мозг отсутствует, тело не в состоянии стремиться к достижению цели.

Гораздо сильнее отсутствие мозга сказывается на занимающих более высокие ступени эволюционной лестницы животных. «Безмозглая» собака постоянно находится в неподвижной, застывшей позе. Она не может устойчиво стоять, даже опираясь на все четыре лапы, потому что не в состоянии сохранить равновесие. Она заваливается набок при малейшем прикосновении.

Люди тоже иногда испытывают рассогласованность между мозгом и телом. Приведу вам очень простой пример на проверку нарушения такой связи: легкий удар по коленке медицинским молоточком с резиновым наконечником. Обычно (и мы все это отлично знаем) в ответ на удар рефлекторно срабатывает надколенное сухожилие. Когда молоточек ударяет по сухожилию, у управляющего рефлексами нервного узла создается впечатление, что колено сгибается. Следует мгновенный ответ: под действием локальных нейронов (сообщение доходит до высшего мозга уже позже) напрягаются мышцы, выпрямляющие колено. В обычной жизни этот рефлекс нужен нам для того, чтобы уберечь нас от падения, если мы споткнемся.

Но если из–за повреждения спинного мозга нарушилась связь между мозгом и конечностями человека, то удар молоточка вызовет совершенно другой рефлекс. И тогда уже ударивший молоточком врач должен незамедлительно воспользоваться своими рефлексами. Мышцы пациента неожиданно резко дернутся, его нога подскочит вверх с огромной силой. Затем она может вяло упасть и качаться туда–сюда: мышцы скует спазм.

Эти мышцы и связки здоровы, они наглядно демонстрируют свою силу, но верховные приказы от головы к ним не поступают. При нормальных условиях мозг ограничивает непроизвольные рефлексы (по словам Шеррингтона, он «оказывает цивилизованное влияние на примитивные части тела»). Если жизненно важный проводящий путь поврежден, то определенная часть тела может продолжать действовать, но ее движения будут автономными, ни с чем не связанными, бессмысленными, не скоординированными с другими частями тела.