Священная тайна церкви

10. Имя Иисусово предсуществовало в Предвечном Совете Святой Троицы (Димитрий Ростовский).

11. Имя Иисусово обладает силой отгонять демонов (Нил Сорский, Игнатий Брянчанинов и др.).

12. Благодатная сила молитвы Иисусовой заключена в имени Богочеловека Господа Иисуса Христа (Игнатий Брянчанинов и др.).

Если мы сравним эти тезисы с теми, что были помещены нами в конце Главы II, посвященной святоотеческому учению об имени Божием, мы увидим, что далеко не все темы, раскрытые в патристической традиции, получили свое развитие в русском богословии. Мы не видим у русских авторов теоретического интереса к вопросу о природе имени вообще и о природе имен Божиих в частности. Вся проблематика споров о природе имени между Великими Каппадокийцами и Евноми–см оставлена русскими богословами без внимания. Напротив, большое внимание уделяется библейскому богословию имени, которое в восточной патристике не оказало решающего влияния на формирование учения об имени Божием.

Большинство русских духовных писателей, упомянутых в настоящей главе, рассматривали темы имени Божия, имен Божиих и имени Иисусова исходя из опыта молитвы Иисусовой. Этой молитве отводилась центральная роль в духовной жизни христианина. Практика молитвы Иисусовой пришла на Русь из Византии, однако не все аспекты этой практики пользовались одинаковым признанием у русских аскетических авторов. Так например, психосоматический метод молитвы практиковался Нилом Сорским, Паисием Величковским и автором «Откровенных рассказов странника», однако встречал критическую оценку у Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника.

Суммируя, можно говорить о том, что русская духовная традиция создала свою версию восточно–христианского учения об имени Божием. Эта версия никоим образом не противоречила святоотеческому учению, но делала больший акцент на осмысление молитвенного опыта в контексте библейского Откровения. Из двух подходов к природе имени, — имя как выразитель сущности предмета, онтологически связанный с самим предметом, и имя как нечто внешнее по отношению к предмету, не имеющее связи с его сущностью, — русским духовным писателям, как кажется, был ближе первый. Это, во всяком случае, относится к Филарету Московскому и Иоанну Кронштадтскому, у которых богословие имени получает свое наиболее полное и законченное выражение.

Глава 5. На горах Кавказа

Имяславские споры начались после публикации книги кавказского пустынника схимонаха Илариона «На горах Кавказа». В настоящей главе мы изложим имеющиеся в нашем распоряжении биографические сведения о схимонахе Иларионе и затем остановимся на нескольких наиболее характерных богословских, мистических и аскетических темах его книги.