|
Совсем иное происходило за эти же века в Палестине. Еще когда некоторые ученики Христа были живы, ересь евионитов начала угрожать самому существованию в этой земле христианства. Еретики стремились иудаизировать учение Христа: представить его как, якобы, просто одно из отделившихся ответвлений иудаизма. А параллельно усиливалось гонение на христиан, апостолы и большинство из мужей апостольских приняли мученическую смерть. Многие церкви оказались практически обезглавлены и ставленники евионитов получили возможность организовать врезки в некоторые списки Евангелий.
Последователи учения Христа воспряли после гонений, однако Юг и Восток оказались сотрясаемы чередою ересей и расколов. Монофизитство, монофилитство, иконоборчество… Безъересным оставался в те времена, как уже было сказано, только Север. Хотя и не без потерь, Православие выстояло на Востоке, но от него отмежевался Запад со своей филоквией и начал представлять собой хоть и христианский, но уже весьма особенный католический мир. Затем не устояла и православная Византия, пойдя на унию с католичеством, – и пала под ударами турок, потому что ее духовный фундамент претерпел ущерб с этой унией. От католичества же, в свою очередь, начали затем откалываться новые церкви, имеющие с изначальным учением Христа все меньше и меньше общего.
Но первоересью, не устает подчеркивать Коннер, было евионитство. В 50-е годы по Р.Х. в восточных предместьях Иерусалима оно продолжало существовать, осознанно и намеренно противопоставляя себя христианской соборной апостольской церкви, которая произнесла ей анафему. Особенно заражен евионитством был город Пелла. Перу его еретиков и принадлежат, полагает Коннер, большинство тех врезок в Евангелия, которые служат основой поверхностных спекуляций о связи, якобы, христианства с иудаизмом. Такие вставки представляют собой, повторяет автор, «не что иное, как нарушение силы апостольского решения». И далее он ссылается на еврейского исследователя Греца, который сообщает в своей книге «История евреев», что пастыри евионитов «общались без ограничений» с иудеями, перенимая их взгляды. Причем, подчеркивается у Греца, «это очень резко отличало их от пастырей христиан». Последнее Джекоб Коннер полагает важным признанием. Ведь из него прямо следует: первые пастыри христиан не допускали не только мысли о том, что будто бы у Христа и Его учения иудейские корни, – они не допускали даже никакого общения ни с теми, кто мог такое помыслить, ни с самими иудеями.
ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ
Американский консул завершает книгу описанием событий, которых был современником, и которые глубоко потрясли его. Речь идет о трагедии России 1917 года и ее последствиях. Джекоб Коннер пишет: «Сын еврейского раввина управлял конфискацией имущества и разрушением русских храмов. Разбой сопровождался убийствами священников и мирян в масштабах, которые не знала история. К 1928 году за христианскую веру погибли 31 епископ, 1650 священников, общее число мучеников превышает два миллиона человек. Нерон не убил и десятой доли такого числа христиан… Некоторые евреи отрицают свою вину в этом страшном бизнесе, но другие ставят это себе в заслугу.» И далее Коннер спрашивает, коротко говоря, следующее. Теперь, когда евреями захвачена власть в России и весь мир видит, что они делают с христианской церковью – может ли еще кто-нибудь продолжать верить, что «иудаизм… является источником Христа и Его учения»?
— 21 —
|