|
Это — одно из проявлений заболевания, широко изучавшегося в странах Запада в детских сиротских приютах после Первой мировой войны: дети, которых только добросовестно кормят и перепелёнывают, но которые лишены именно индивидуальной эмоциональной теплоты — эти дети вырастают в людей асоциальных, не умеющих полноценно говорить, очень часто агрессивных. Возник даже специальный термин, обозначающий этот синдром, — “госпитализм”. Но из этого вовсе не следует, что “госпитализм” является неизбежной участью всех детей, воспитываемых без участия их собственных мам. Нет: не имеет значения, родная мать воспитывает детей — или же приёмная; важно лишь, чтобы это была женщина с полноценным материнским комплексом душевных качеств. Плюс определённые научные знания. Так например, опыт истинно коммунистического образа жизни, реализованный уже после Второй мировой войны вовсе не в “строившем коммунизм” СССР, а в израильских коммунах (кибутцах), показал, что общественное воспитание детей в отрыве от их матерей, но при правильно поставленном воспитательном процессе, даёт прекрасные результаты (обзор литературы см. в [9]). * * * Знание этих закономерностей развития детей и их воспитания уже давно присуще педагогике всех развитых стран Земли. Но в СССР об этом не было известно, и детские учреждения приютского типа массово “штамповали” психически ущербных выпускников. Данная тема в СССР была “закрытой”. ... Тогда в СССР не было и психологии, была лишь “павловская” “физиология высшей нервной деятельности”, оперировавшая понятием лишь “условных” и “безусловных” рефлексов. Поведение и мышление, согласно этому механистическому (“материалистическому”!) учению, являются лишь рефлексами на сигналы из внешней и внутренней (телесной анатомо-физиологической) сред. А все живые существа и человек в том числе — не развивающиеся в рамках Эволюции Абсолюта единицы сознания, а лишь этакие странные живые органические механизмы: пожили зачем-то сами, наплодили потомство ради продолжения своего вида, оставили ему (в лучшем случае) какие-то материальные ценности — и сдохли... И чтобы в эту тупую схему внедрить какие-то новые идеи — требовалась борьба, наполненная политическим риском (“попытка подрыва основ материалистического мировоззрения!”). ... Я стал тогда первым в СССР, кто серьёзно заговорил в печати об этих проблемах (до этого было лишь одно упоминание другого автора). Мои публикации в те годы имели большой позитивный резонанс среди учёных и врачей. — 18 —
|