|
Синтезированный в 1938 г. диэтиламид лизергиновой кислоты (препарат ЛСД-25) — наркотик-легенда. В 70-е годы в США мода на ЛСД-25 была подобна эпидемии — количество людей, употребляющих этот наркотик, достигала десятков тысяч. Из них 90 % составляли студенты, и столицей этой новой «религии» был Калифорнийский университет в Беркли. Практически все его студенты принимали ЛСД, причем не поодиночке, как героин или морфий, а группами. Идейным вождем этой «религии» был психолог Гарвардского университета доктор Лири, который проповедовал, что ЛСД — не просто наркотик, а средство «освобождения» и «самопознания», «создания собственного рая и ада», что «открывает дверь в мир, где проблемы жизни и смерти возникают в своих истинных измерениях». Несмотря на настороженное официальное отношение, фанаты нового вещества считали, что нашли способ расширить сознание. «Многие исследователи подчеркивали важность негаллюциногенных эффектов ЛСД и других психоделиков, — писал Теренс Маккенна, — Эти эффекты включают в себя ощущение раскрытия ума и увеличение скорости мышления, способность понимать и разрешать сложные вопросы поведения и структурирования жизни, а также выявлять скрытые связи между теми или иными звеньями в процессе принятия решений». «Галлюциногены могут привести к более глубокому пониманию в религиозной и мистической сфере, и к новому, свежему восприятию великих творений искусства, — считал сам отец ЛСД Хофманн. — Для Хаксли эти препараты были ключами, способными открывать новые двери восприятия; химическими ключами, в добавление к проверенным, но трудоемким „отмычкам“ от дверей в визионерские миры, такими как медитация, изоляция, пост, или некоторые практики из йоги». Действие на человека одной дозы ЛСД весьма различно, но почти всегда возникают галлюцинации и искажения чувственного восприятия. Например, цвета могут казаться звучащими, а звуки — обладающими запахом, формой или цветом. Кроме того, происходят разнообразные изменения эмоционального состояния — от приятного возбуждения и состояния блаженства до депрессии, сильнейшей тревоги, страха, раздвоенности сознания и умопомешательства. Проблема в том, что невозможно было предсказать, в какое «путешествие» сознания отправится конкретный человек. Будет ли это «состояние космического сознания», описанное Хофманном, которое, по его словам, «сходно с произвольными религиозными озарениями — unio mystica» и дает «мимолетный взгляд на трансцендентную реальность, в которой вселенная и „Я“ едины», или это будет «страшное путешествие» (horror trip), вызывающий к жизни галлюциногенные ужасы Босха. — 21 —
|