|
Богореализация, означающая полное отождествление с Богом, является высшим духовным идеалом на Востоке. Когда говорится о Богореализации, речь идет не о каких-либо степенях сходства и приближения между Высшим «Я» человека и Богом, а именно о полном тождестве, причём это потенциально касается каждого человека. Согласно Восточной доктрине «не-дуализма» - ученью о полном тождестве Атмана – искры Божьей в человеке, и Брахмана-Абсолюта, не человек является в своей потенции Богом, а тот, кого мы называем «человеком», в своей окончательной истине им не является, а есть не кто иной, как Бог, скрытый в оболочке человека. На Востоке человек рассматривается, как потенциальный Бог, отсюда, например, и тезис о необходимости в процессе Богореализации «убить Будду», то есть перестать поклоняться Будде, а стать Буддой самому. Поэтому с Восточной точки зрения, тайна «человека», как такового, заключается в том, что он по своей метафизической сущности «человеком» не является, поскольку в последней своей глубине не просто – «богоподобен», а именно и есть Бог. Так как на Востоке человек, в глубинной своей сущности, является Богом, то здесь его метафизическая цель состоит в том, чтобы эту свою глубинную сущность реализовать, то есть, действительно - стать Богом.[183] На Западе высший духовный идеал ограничивается «спасением души», то есть сохранением её первоначального адамического статуса, что является гораздо более скромной метафизической задачей, чем Богореализация. На Западе человек лишь «богоподобен» и максимум на что он здесь может рассчитывать, в метафизическом отношении - это «попасть в Рай». На Западе, в отличие от Востока, человек рассматривается не как Бог, в глубинной своей сущности, а лишь как сотворённый «по образу и подобию Божию». Здесь человек фактически определяется лишь как некая, очень приблизительная, весьма условная, бесконечно далёкая от «оригинала» «копия» Бога, которая максимум на что способна, так это лишь - «спасти свою душу», то есть – сохранить её первоначальный адамический статус.[184] Ни о какой Богореализации при таком подходе не может быть и речи – в рамках Западной ментальности сама мысль об этом рассматривается, чуть ли ни как богохульство: на Западе человек – это «раб Божий», на Востоке – потенциальный Бог. На Востоке человек, зная, что в последней своей глубине он является Богом и должен в себе Бога реализовать, обращает свои помысли, прежде всего, к Высшему, Абсолютному «Я». На Западе же человек, считая себя лишь бесконечно далёкой от «оригинала», крайне приблизительной «копией» Бога, о Богореализации не допускает и мысли. В рамках Западной ментальности человек низводится до уровня «твари дрожащей», которая вымаливает у Бога «радости жизни» и максимум на что рассчитывает, так это на «спасение души», вместо того, чтобы стремиться в процессе духовного роста достигнуть Богореализации и, таким образом - самому стать Богом. — 70 —
|