|
Мистика – неофициальна, в лучшем случае она не вполне ортодоксальна, но нередко она приводила к ереси. Поэтому дальновидные иерархи и богословы стремились насытить мистикой обычное богослужение или подчеркнуть его мистический компонент. Вот характерные высказывания протоиерея Сергия Булгакова: «Мистика есть воздух Православия». «Богослужение содержит не только воспоминание, но и реальность воспоминаемых событий. Молящийся, в меру своего духовного возраста, соучаствует в жизни Господа, Божией Матери и святых, и чрез это становится причастным вещей невидимого мира. Этот мистический реализм есть общая предпосылка всего православного богослужения, вне которого оно потеряло бы всю свою силу – быть совершающейся мистерией боговоплощения». «Вообще в мистике православия не только не поощряется, но всячески изгоняется воображение, которым человек старается чувственно представить и пережить духовное - черта, свойственная exercitia spiritualia (духовные, спиритуалистические упражнения) Игнатия Лойолы, как и вообще католической мистике. Достаточно тех образов, которые содержит церковная молитва и икона, вместе с евагельскими образами, чтобы духовно входить в силу воспоминаемых событий, большее же, что приходит от человеческого воображения, отягчено его субъективностью и, что гораздо хуже, чувственностью, а потому и не пользует нимало».[455] Таким образом, в истории отношения христианства к мистике наблюдается вполне определенная линия. В раннем христианстве, причем в самом ядре учения, были сильны мистические тенденции: оно было открыто религиозному поиску и нуждалось не только в Петре и Павле, апостолах-созидателях церкви, но и в апостоле-мистике Иоанне Богослове. Поэтому «Откровение Иоанна Богослова», хотя и с трудом, но все же вошло в священный свод «Нового Завета». Однако оно не было причислено к тем книгам, которые читаются в церкви. Более того, веками простым верующим не разрешалось читать и самое Библию. Зрелая, «организованная» церковь мало нуждается в мистике. В её отношении к мистике преобладает осторожность. Поэтому мистические сочинения принадлежат полуортодоксальной периферии христианского учения. Это область личного религиозного творчества, религиозной философии и поэзии. 3. Каббала как иудаистский эзотеризм и как «Йога Запада». Каббала – эзотерическое ученье, лежащее в основе иудаизма, считается также основой всего Западного эзотеризма. Крупнейший религиозный мыслитель Нового времени Павел Флоренский писал о Каббале: «Каббала (букв. «предание») – родовое имя для мистических учений иудаизма, в центре которых стоит взгляд на текст Библии как на подвижный космос символических смыслов. В узком смысле термин этот обычно прилагается лишь к средневековой еврейской мистике (кульминация которой – Книга Зогар (Книга Блеска), написанная в Кастилии после 1275)».[456] Павел Флоренский в понятие «Каббала» включает и гораздо более ранние навыки символической экзегезы (аллегорического истолкования), которые описаны в отношении иудейских богоискателей Египта ещё Филоном Александрийским (Филоном Иудеем) (25 г. до н. э – 50 г. н. э.). — 284 —
|