|
Католическое и православное вероисповедания несколько разнятся по составу догматов. Помимо филиокве, включенного в католический Символ веры, католичество признает догмат о чистилище, о непорочном зачатии Девы Марии и догмат о непогрешимости папы, впрочем, только ex cathedra («с кафедры»), т.е. слова папы безошибочны, когда он выступает не как частное лицо, но как пастырь всех христиан. Католичество и православие также по-разному подходят к вопросу о том, возможны ли после Вселенских соборов новые догматы (в терминах богословия это формулируется как вопрос о «полноте Откровения и догматическом развитии»). Согласно православной точке зрения, нового Откровения, новых догматов, пророчеств в христианстве не может появиться, однако точное выражение Откровения в слове – возможно. Например, церковь всегда исповедовала Божество Иисуса Христа, но только в IV в. эта истина была сформулирована догматически. Согласно католической теории догматического развития (выдвинутой в XIX в.), церковь может принять новые догматы. В частности, таким относительно поздним догматическим нововведением Рима стал догмат о непогрешимости папы, принятый в 1870 г. I Ватиканским собором. Христианская церковь всегда проявляла осторожность в отношении свободного обсуждения догматов. Современное православие следует здесь авторитетам Иоанна Лествичника (VI в.) и Варсонофия Великого (VI в.): «Глубина догматов неисследима... Небезопасно касаться богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть»; «Беседовать о догматах не следует, ибо это выше тебя».[366] Впрочем, либеральные русские богословы подчеркивали необходимость живого и творческого отношения к догматам. В начале XX в. профессор Московской духовной академии А. И. Введенский писал, что за каждым догматом, прежде всего, нужно слышать тот вопрос, на который он отвечает. «Тогда догмат оживет и откроется во всей своей умозрительной глубине. Откроется как Божественный ответ на человеческий запрос. ...Догматика, идущая навстречу современным запросам, должна потому как бы заново создавать догматы, претворяя темный уголь традиционных формул в прозрачные и самосветящиеся камни истинной веры».[367] Коммуникативный смысл категории догматов, состоял в чтобы создать и внести в традицию ещё один информационный «консервант» (наряду с такими регуляторами, как принцип ipse dixit и религиозный канон), призванный обеспечить стабильность и преемственность религиозной коммуникации. В функциональном отношении христианская институция догматов, трактуемых как абсолютные и непререкаемые истины учения, была не менее прочной «скрепой» и связующей нитью традиции, чем исламский иснад. — 208 —
|