Сочинения

4. Диакон Фавстин, как почти все вы знаете, пришел сюда в монастырь прямо с распутий мира (de militia saeculi ). Здесь он крещен, здесь произведен в диаконы, и так как немного было у него, чем, по–видимому, владел он более, как говорят опытные юристы, номинально, а не действительно (iure, non corpore ), оставил он это за собой и не встречал в том препятствий со стороны своих братьев. Никогда не жалел он потом о своем прошлом, ни сам ничего не искал от братьев, ни они ничего не искали от него. Только лишь теперь, с моего совета, он разделил свое имение: половину отдал братьям, а другую половину — в пользу существующей в том месте [разумеется, в том месте, откуда происходил Фавстин] бедной церкви.

5. Знаете вы также и диакона Севера, знаете, какому несчастию и наказанию от Бога подвергся он. Однако же, света духовного он не утратил [из этих слов можно заключать, что несчастие, постигшее Севера, состояло, по–видимому, в том, что он лишился зрения]. Здесь он купил один дом для матери и сестры, которых пожелал из отечества своего переселить сюда. Купил же дом не на свои деньги, которых не имел, а на вспомоществования от благочестивых мужей, имена которых он назвал мне, когда я спросил его об этом. Что касается дома, то я не могу сказать, что он сделает с ним, или как распорядится. Скажу лишь, что все и самого себя он отдал в мою волю и, как я захочу, так и должно быть. Но есть у него некоторые недоразумения со своею матерью, судьею для разбора которых он просил быть меня. Когда эти недоразумения будут окончены, тогда и с домом будет поступлено так, как захочу я. Но чего я могу хотеть, если Господь только будет вспомоществовать мне, как не того, чего требует правда и благочестие? Имеет он также на своей родине некоторые поместья; их намерен так разделить, чтобы часть пожертвовать на основанную в том месте бедную церковь.

6. Что касается диакона иппонца [имя не указано потому, вероятно, что всем слушателям этот иппонец был известен], то он человек бедный и решительно не имеет, что бы кому отдать. Однако, прежде чем сделаться клириком, на сбережения от трудов своих он приобрел несколько рабов, по–видимому, еще малолетних, и сегодня пред вашим лицом он хочет отпустить их, с совершением этого акта самим епископом (episcopalibus gestis ).

7. Перед вами еще диакон Ераклий. Дела его на глазах у вас. Свидетельством их и его щедродательности является у нас базилика в честь св.мученика [вероятно, св.мученика арх.Стефана, останки коего принесены были в Африку около 425 года]. На свои деньги, с моего совета, купил он участок, пожелав при этом, чтобы и самые деньги выплачивались чрез мои руки, как мне заблагорассудится. И если бы я был жаден до денег или если бы более заботился о своих нуждах, которые испытываю из–за бедных, то, конечно, оставил бы их у себя. Почему? — скажет кто–либо. Потому что имение то, которое куплено им и отдано церкви, еще ничего не дает ей. Денег было меньше в сравнении со стоимостью имения, и так как взято оно было в долг, поэтому доходом от него приходится пока выплачивать долг. Притом, человек я уже старый, и какая могла бы быть мне от него польза? Могу ли я обещать себе, что проживу столько лет, пока оно не покроет своей стоимости? Таким образом, здесь польза обещается лишь в далеком будущем; в другом же случае я мог бы иметь все, если бы захотел воспользоваться. Но не сделал я этого, имея в виду другое. Признаюсь вам, что самый возраст Ераклия был для меня подозрительным, и я боялся, что, может быть, не понравится это, ведь есть такие люди, его матери, и она станет говорить, что юноша увлечен был мной из–за того, чтобы воспользоваться его имуществом, и сам оставлен в нужде. Потому и пожелал я, чтобы деньги его сберегались в том имении, так что, если бы что, чего не дай Бог, случилось иначе, чем мы хотим, имение было бы возвращено, а доброе имя епископа оставалось бы незапятнанным. Знаю я, как необходимо для вас доброе имя мое; для меня же лично довольно моего сознания. Купил же он пространство земли, прилегающее к дальней церкви, которое вы знаете, и на свои средства построил дом там; и это вы знаете. Недавно он подарил этот дом Церкви. Ждал он, когда закончат его, чтобы пожертвовать уже законченным. В постройке же дома не было для него никакой другой надобности, кроме предположения, что придет сюда его мать. И если бы пришла раньше она, то приняла бы участие в имуществе сына своего. Теперь же, если придет, будет обитать в том, что сделано им (in opere filii sui habitabit ). Свидетельствую о нем, что он остался бедняком, пребывая в служении любви. Остались у него некоторые рабы, которые живут также в монастыре; их он ныне намерен отпустить, однако, на свободу по церковному чину (gestis ecclesiasticis ). Итак, никто пусть не говорит, что богат он, никто пусть не думает этого, пусть не клевещет и не терзает себя самого или души своей собственными зубами. Никаких денег не имеет он. И о, если бы остался таким, как и должно!