|
Семинара, т.е. это был журнал, представляющий наш семинар. Где-то к 77-му — 78-му году мы уже ощущали себя организацией, хотя, повторю, ни членства, ни взносов, никакого организационного начала не было. И руководства не было? И руководства не было. У нас был харизматический лидер — сам Саша Огородников. Ни выборов, ничего подобного не было, конечно. И никогда никому не приходило в голову создавать какую-то структуру? Просто в голову не приходило. Нам приходило в голову, скажем, повесить на доме триколор российский или развести павлинов, чтобы они грациозно прохаживались по огороду. Немного играли? С одной стороны, действительно, была очень серьезная, напряженная внутренняя религиозная, духовная жизнь; с другой стороны, был какой-то элемент игры, элемент детективной, подпольной жизни, потому что действительно следили, и мы к этому уже начали привыкать, чувство опасности и осторожность притуплялись. Подпольную романтику мы пережили сполна. И погони были, и пересаживания с поезда на поезд, и фотопленки, и даже классическое раскачивание перед дверью электрички в метро: кто первый не выдержит и впрыгнет в закрывающиеся двери — ты или филер. Все было... Вы, грубо говоря, играли в конспирацию или действительно убегали от топтунов? От самых реальных живых филеров, ведь где-то незадолго до разгрома Семинара слежка была очень плотной. Помню, после исключения из института я работал на товарной станции грузчиком — так чекисты полный рабочий день маялись, наблюдая как я гружу вагоны. На самом же деле для КГБ мы были просто... ну, как мураши — раздавить можно в шесть секунд. И все наши формы конспирации помогали слабо. Реально законспирироваться человек может только в одном случае — если он работает в одиночестве. Так, как делал Солженицын: сам написал, сам закопал, сам откопал. А знают два человека — все, пиши пропало. Не потому, что второй — стукач, а потому, что информация уже утеряна, улетела. А у нас, при нашей телефонной говорливости, ничего не хранилось в тайне. Знаменитый анекдот, «Ты съел пирожок, который я дал тебе на той неделе? — Какой пирожок? — Ну такой, синенький. — Синенький? Да съел, спасибо, очень понравился, могу вернуть», — это точно про нас. Хотя действительно у нас были ребята, которые уделяли этому очень большое внимание, очень любили эту игру. Например, на одном из семинаров один парень, Шура его звали, нам целую лекцию прочитал о конспирации. Единственный раз в своей жизни я слушал лекцию о конспирации: о том, как разрабатывать городские маршруты для ухода от «хвоста», как шифровать телефоны и так далее. — 15 —
|