|
Однажды меня спросили: - А почему вы в этом так уверены? -Потому что я при этом присутствовал,- ответил я.- Вся моя жизнь изменилась с той минуты. В тот вечер я молился. Я произнёс слова молитвы, чтобы найти путь к воскресшему, живому Христу, который с тех пор изменил мою жизнь. Прежде всего я сказал: - Господь Иисус, спасибо тебе за то, что ты умер на кресте ради меня. Потом я сказал: - Я сознаюсь тебе в вещах, которые тебе будут неприятны, и прошу тебя простить и очистить мою душу.- (В Библии сказано:" Если будут грехи ваши как багряное-как снег убелю".) Потом я сказал: - В эту минуту я, как умею, открываю тебе моё сердце и жизнь, и верую в тебя как в моего Господина и Спасителя. Я вручаю тебе свою жизнь. Я хочу, чтобы ты изменил меня до основания. Сделай меня таким, каким ты меня замыслил при сотворении. И последняя моя молитва была: - Спасибо, что ты вошёл в мою жизнь через веру! Потому что вера моя возникла не на основе невежества, но на основании свидетельств, исторических фактов и Слова Божьего. Возможно, вы слышали от религиозных людей о том, что они пе-режили нечто вроде "удара молнии". Когда я кончил молиться, ни-чего подобного со мной не произошло. Абсолютно ничего. Скажу больше: после того, как я принял это решение, мне стало ещё тяжелее. Я почувствовал себя физически плохо: меня даже затошнило. Мне было очень плохо. Я думал:" Что ты наделал, куда тепе-рь тебя занесёт?" Было ощущение, что я бросился в омут, очертя голову. (Не сомневаюсь, многие мои приятели именно так и думали и о моём обращении). Могу вам сказать только одно: прошло полгода, потом ещё год, и я увидел, что никакого омута нет. А жизнь моя действительно переменилась. Как-то я спорил с заведующим кафедрой истории в одном американском университете. Я сказал, что моя жизнь изменилась, а он меня перебил: - Мак-Дауэлл, уж не пытаетесь ли вы нас убедить, что Бог действительно изменил вашу жизнь в двадцатом веке? Интересно, каким это образом? Прошло сорок пять минут, и он сказал: - Ну, хорошо, хорошо. Достаточно. В частности, я рассказал о своей неприкаянности. Прежде я всегда должен был найти себе какое-нибудь занятие: то я бежал к своей девушке, то я сидел с ребятами и трепался без конца, то слонялся по университетскому двору, а в мыслях у меня был настоящий водоворот. Я был просто ходячий комок противоречий. Я пытался заниматься, или просто подумать, и не мог сосредоточиться. И вот, через несколько месяцев после того, как я принял решение и стал христианином, я обрёл внутренний покой. Поймите меня правильно: это не значит, что в моей жизни не осталось противоречивых ситуации. В своей вере в Иисуса я обрёл не столько отсутствие противоречий, сколько внутреннюю способность с ними справляться. Этого я бы не променял ни за какие богатства в мире. — 55 —
|