|
До конца дня девушка чувствовала себя хорошо, но около пяти часов у нее начался новый припадок. На этот раз присутствовавшие решили проверить, не прикидывается ли она, указывая на дом Джейн Венхам, и повернули ее кругом, лицом в противоположную сторону. Они делали так несколько раз, но каждый раз Энн разворачивалась обратно. Потом она стала кричать и твердить, что ей надо идти, и, когда мистер Чонси и еще два-три человека вызвались проследить за ней, миссис Гардинер согласилась ее отпустить. Девушка кинулась прямиком к реке, которая протекала в низине, но, когда она уже собиралась броситься в нее, мужчины ее удержали. Она завизжала, настаивая, что должна войти в воду, и даже когда ее вели по мосту через реку, не оставляла попыток дотянуться до воды. Она твердила, что поправится, если коснется воды, так что кто-то из них зачерпнул воды и поднес ей, но ее это не удовлетворило, она настаивала, что должна войти в реку сама. Дома она все продолжала указывать в сторону жилища матушки Венхам, и один или двое мужчин взялись привести старуху. Но та заперлась у себя и отказывалась выходить, хотя они предлагали ей деньги. Отчаявшись уговорить ее, послали за констеблем. И так случилось, что он и сам направлялся к матушке Венхам с ордером на ее арест по подозрению в ведовстве, выписанным сэром Генри Чонси. Но старая женщина отказалась открывать даже констеблю, который отдал приказ ломать дверь. Схватив матушку Венхам, они потащили ее в дом священника и поставили перед Энн, которая все еще билась в припадке. Как только старуха сказала ей несколько слов, краска прилила к щекам девушки, «и она вскочила с криком: „Ты низкая женщина, ты погубила меня!” — налетела на нее и стала царапать, приговаривая: „Мне нужна твоя кровь, иначе я никогда не поправлюсь!”» Она царапала Джейн Венхам лоб что было сил, но кровь не шла. Не отворачивая головы, старуха поощряла ее царапать еще, но, хотя ногти девушки кусками срывали кожу, крови по-прежнему не было. Присутствовавшие стали тогда нападать на матушку Венхам, но она продолжала настаивать на своей невиновности. Она была настолько уверена в своей правоте, что предложила даже обыскать ее на предмет ведьминых знаков или бросить в воду. Кто-то, однако, заявил, что «в этом нет пока нужды, а пусть она лучше скажет „Отче наш"». Она сделала несколько попыток, но каждый раз пропускала одно-два предложения. Даже когда миссис Гардинер попросила ее повторять за ней, она не смогла выговорить «Прости нам долги наши, как и же мы прощаем должникам нашим» и «Не введи нас в искушение». — 162 —
|