|
стороны, он ясно сознавал, что бороться в настоящих условиях с мощной государственной машиной церковь не в состоянии. Спасти Русскую православную церковь со всем ее богослужебным укладом, местными и центральными органами управления, спасти от поглощения обновленчеством и тем дать ей надежду на благоприятное будущее могло только одно - урегулирование отношений с советским государством. В этом положении Сергий, как и ранее патриарх Тихон, не уклонился от тяжелого жребия, посланного ему судьбой. Он согласился выступить от лица церкви со своего рода покаянным заявлением, то есть сделал шаг навстречу власти, шаг, который лично ему не мог принести ни славы, ни почета. 30 марта 1927 г. Сергия выпустили на свободу, а 29 июля в печати появилось его историческое послание. Признавая, что церковь в минувшие годы часто оказывалась на стороне врагов советской власти, Сергий объявлял о полном и безусловном принятии сложившихся в стране после 1917 г. отношений. "Нам нужно, - писал он, - не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные его приверженцы, для которых оно дорого как истина и жизнь, со всеми его догмами и преданиями, со всем его каноническим богослужебным укладом... Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которого - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи". Декларация произвела эффект настоящего взрыва. С ее опубликованием Сергий и члены Синода не только вступали на путь полной лояльности к советской власти, но и (объявив, что радости и неудачи Советского государства отныне будут радостями и неудачами самой Русской церкви) как бы включили себя в самый организм нового государства. Это был если не совсем новый, то во всяком случае неожиданный курс церковной политики. Большинство зарубежных епископов отказалось признать послание Сергия. Иерархи в Советском Союзе также реагировали на него неоднозначно. К 1930 г. около 37 архиереев отказались от административного подчинения митрополиту Сергию, выступив против компромиссов с властью. Местоблюститель митрополит Петр, проживавший тогда в поселке Хэ Тобольского округа, в целом поддержал декларацию, сказав, что она продиктована временем. Но иначе отнеслись к посланию и политике Сергия те епископы, что отбывали заключение в Соловецком лагере. На своем соборе они одобрили самый факт обращения Высшего церковного учреждения к правительству — 601 —
|