|
В 313-й джатаке Бодхисатва предстает перед учениками великомучеником древности, который учил людей терпению, величайшему среди буддистских добродетелей. Великий царь, услышавший о нем, решил проверить, действительно ли святой человек терпелив. Он велел бить его кнутами, отрубить ему уши, кисти рук, нос, но так и не дождался ни единого проявления гнева. Святой лишь благословлял царя, говоря, что его терпение живет не в теле, а в сердце и поэтому физические мучения не в состоянии заставить его гневаться на людей. Царь был поглощен адской бездной, а его военачальник, проявивший сострадание к Бодхисатве, возродился позднее в теле одного из любимых учеников Гаутамы Будды. Рождаясь человеком, Будда часто, демонстрируя проявления закона кармы, попадал в тела представителей высшей знати и высших каст – брахманов, аристократов, царей. Ведь, не греша в прошлой жизни, человек имеет возможность получить все земные блага в последующей. Но и в этом случае роскошь, власть, богатство, сопровождавшие инкарнации Будды с самого детства, не сумели сбить его с пути просветления. Так, например, возродившись однажды в теле великого правителя народа шибийцев (32-я джатака), он не поддался искушению и не посягнул на честь жены своего ближайшего советника, хотя и полюбил ее всем сердцем за неземную красоту. Ведь царь, учит Будда, не должен нарушать своих великих обязательств перед народом. Любая нравственная оплошность царя ведет к погибели всего народа: «От поведения царей з ависит благо и несчастие народа». Наконец, в одной из последних канонических джатак (545-й) рассказывается уже не о перерождениях Бодхисатвы, но о самой цепи перерождений, устами женщины толкуется закон кармы. Великий царь Агнатий, победитель народов, однажды вопросил мудреца о дхарме каждого человека. И мудрец ответил, что каждый пусть свершает что пожелает, ведь не существует никакого великого закона, награждающего праведников и наказующего злодеев. Лишь судьба, которую человек не может изменить своими поступками и в чьи игры не может проникнуть своим жалким разумом, решает, в какое тело вселится он в последующем рождении, не учитывая ни его заслуг, ни его преступлений. Царь, услыхав эти слова, решил: да будет так! Он забыл о добродетели и перестал заботиться о своем народе, увлекаясь лишь поиском новых и новых наслаждений. Но царевна Руджа, любимое дитя царя Видехи Агнатия, повествует своему отцу, погрязшему в пороке, о собственной череде превращений: «Я помню семь своих рождений, предшествовавших этой жизни, И о семи грядущих знаю». — 63 —
|