Три жизни

Парк этот был красивее, чем все, что Хоги когда-либо в жизни видел — в земной жизни, естественно. Трава имела особенный, кра­сивый оттенок зеленого, там росли такие цветы, каких он прежде никогда не видал, и он понял, что такие цветы на Земле не существуют вовсе. Тропинки были ухожены, нигде не было видно ни пылинки, ни соринки. К радостному удивлению Хоги он увидел птиц, поющих в кронах деревьев и маленьких животных, снующих повсюду: белок, собак и еще каких-то неизвестных Хоги зверьков. «Отец! — восклик­нул Хоги, — так, значит, и животные сюда попадают?» Отец рассме­ялся. «Хоги, мальчик мой, — сказал он, — ты не должен больше называть меня отцом, ведь это будет то же самое, что называть актера по имени того персонажа, роль которого он исполнил в пьесе. В последней своей жизни на Земле я был твоим отцом, но в каких-то предыдущих жизнях, может быть, ты был моим отцом, а возможно, даже и матерью!»

Бедная голова Хоги все еще отказывалась понимать происхо­дящее. «Но как же мне тогда тебя называть?» — спросил он.

«Ну, пока мы все не устроим, ладно, называй меня отцом, если хочешь, если тебе так проще, — ответил старший МакОгуошер.

Хоги все глядел на отца и затем сказал: «Но прошу тебя, скажи мне, где мы? Это явно не рай, поскольку ты иудей, а иудеев в рай не пускают».

Старший МакОгуошер громогласно расхохотался. Люди огляну­лись на них с улыбкой, они столько раз уже становились свидетелями таких сцен. «Хоги, мальчик мой, Хоги, многие из земных представле­ний совершенно неправильны. Ты говоришь, я иудей; ну да, на Земле я был иудеем, а теперь — что ж, теперь я принадлежу к настоящей вере, а единственно существует такая вера: если ты веруешь в Бога или в религию, значит, это и есть настоящая, правильная религия. Неваж­но, иудей ты, католик, протестант, мусульманин или кто-то еще. Просто если человеку всю жизнь рассказывали всякие притчи из ка­кой-то одной религии, то попадая сюда, он столь зачарован ими, что первое время думает, что они и есть все, что здесь есть. На Земле тоже есть люди, у которых постоянно случаются галлюцинации и они во­ображают себя то одним, то другим. Можно зайти в любую психиат­рическую больницу на Земле и найти там по нескольку Наполеонов, Иисусов, а может быть, и по парочке тех, кто считает себя Моисеем. Эти люди чистосердечно верят, что они на самом деле те, кем предс­тавляются. Возьмем, например, — вон там, — он указал рукой куда-то вдаль, — там сейчас находится господин, который недавно прибыл сюда. Когда он жил на Земле, ему рассказывали, что попав в рай, он сможет иметь все, чего душе будет угодно: десятки танцующих деву­шек и т. д. и т. п. Вот теперь он там, живет в мире своей фантазии. Там повсюду полно танцующих девушек, до тех пор, пока он сам не уви­дит, что это ложь, никто ему не сможет помочь, он может годами жить в своем придуманном раю, населенном танцующими девушка­ми и горами снеди. Как только он поймет, что ошибается — вот так же, как ты со своими ангелами с крылышками, — тогда ему можно будет помочь».