|
Небо было необычайно синее. Глубину этому цвету придает высота над уровнем моря. Белоснежные облака лениво плыли у меня над головой. Горный ворон сел рядом со мной и поклевал мою мантию. Следуя традиции, я добавил еще один камень к огромной куче камней возле дороги. Эти камни стаскивали сюда путники в течение столетий, потому что это было место, с которого человек бросал первый и последний взгляд на Священный Город. Передо мной открывался вид на Поталу, стены которой, начиная от основания, были наклонены вовнутрь. Окна тоже сужались кверху, что создавало особый эффект. Потала выглядела как здание, возведенное самими богами. Мой монастырь Чакпори стоял еще выше Поталы, но не довлел над ней. Еще дальше я заметил позолоченные крыши Хо Канга, храма, который был построен тринадцать веков назад. Его окружали крыши административных зданий. Я видел, где проходит главная дорога, где расположены пруды, ивовая роща, Змеиный Храм. Вдалеке красовались зеленые островки парка Норбу Линга и садов Далай-Ламы, раскинувшихся на побережье реки Кьо Чу. Ярче всего сверкали позолоченные купола Поталы. Они отражали солнечные лучи и рассеивали их во все стороны, заставляя сверкать всеми цветами радуги. Там, под этими куполами, покоятся останки тел Далай-Ламы. Монумент, возведенный в честь тринадцатого, был самым высоким и достигал в высоту не менее семидесяти футов. Он был высотой с трехэтажный дом. На его позолоту ушла тонна чистейшего золота. Внутри этого святилища были высечены великолепные узоры, там хранились оставшиеся от их владельца серебряные и золотые украшения и драгоценности, возложенные к ногам безжизненного тела. Теперь Тибет остался без Далай-Ламы. Последнее его воплощение закончилось, а новое, как сообщало Пророчество, будет служить захватчикам, будет рабом коммунистов. По краям долины находились огромные ламаистские монастыри: Дрепунг, Сера и Ганден. Почти полностью закрытый высокими деревьями, вдали виднелся белый с золотым Нечунг, Оракул Лхасы, Оракул Тибета. Дрепунг выглядел отсюда кучей рисовой соломы, рассыпанной по горному склону. Монастырь Сера известен также как Плетень Дикой Розы и Сад Блаженных. Я смотрел на них с перевала и вспоминал те времена, когда находился в их стенах. Каждый из них тогда казался мне изнутри небольшим городком. Я рассматривал также многочисленные меньшие ламаистские монастыри, разбросанные по всей долине, на горных склонах и в небольших рощах. Моему взору открывалось также множество уединенных жилищ отшельников, приютившихся в самых труднодоступных местах. Мысленно я входил в их кельи, где эти люди жили в одиночестве многие годы, питаясь очень скромно, один раз в несколько дней. Возможно, кто-то из них заточил себя на всю жизнь в темноте, больше никогда не рассчитывая выйти в мир в физическом теле. Все его усилия теперь были устремлены на совершенствование астрального тела, которое давало ему возможность, не выходя за пределы своей пещерки, посещать неописуемо великолепные миры. — 82 —
|