Что такое психотерапия

Использование ресурсов группы определяется ее организацией. Принципиаль­но важно подчеркивать в группе все позитивное. Необходимо, чтобы в группе был дух высокой морали. Как терапевт хочет добиться от клиента самых лучших идей, так и супервизор хочет получить в группе самые лучшие идеи от каждого ее члена.

Вы слышали об Эмиле Дюркгейме?

В обучающейся группе из восьми или десяти человек почти всегда есть один от­ступник. Обычно супервизорам трудно иметь дело с таким обучающимся. Это тот, кто не принимает идей, которым пришел учиться, кто оспаривает указания или задает вопросы, очевидно продиктованные другой идеологией. Члены группы сто­ронятся его или начинают переглядываться, когда он говорит. Как супервизору следует обращаться с таким человеком? Терпеливо. В каждой группе должен быть отступник1, считал Дюркгейм, и к его мнению стоит прислушаться. Функция от­ступника в том, чтобы показать группе, как не надо себя вести. Подразумеваемые правила поведения в группе специально не проговариваются, но отступник нару­шает их; после этого каждый понимает, что так вести себя не стоит. Я вспоминаю, как один управляющий магазина говорил, что никогда не надо увольнять худше­го продавца, так как вы сразу же получите другого худшего продавца; группе про­давцов нужен худший. Если выкинуть из группы обучающегося, с которым труд­но, результат может быть тот же самый.

1 Durkheim, E. (1951). Suicide. New York: Free Press.

Обучающаяся группа 137

Я работал со многими группами, в которых было множество отступников, но только один обучающийся сошел с ума. С ней (это была женщина) вообще про­изошла любопытная вещь: она начала путать свою личную жизнь с высказывани­ями своих клиентов. Когда мы через зеркало наблюдали за ее работой с супруже­ской парой, нам стало ясно, что она отвечает не на то, что говорят клиенты, а на свои собственные мысли. Муж мог сказать: «Некоторые люди несчастны», а тера­певт при этом мудро кивала, как будто он говорил о ком-то из ее знакомых, и по­том говорила что-то вроде: «Мы знаем, что это правда». Затем она могла сказать: «Некоторые люди говорят, что у них проблемы с машиной, а ведь это не так». Жена говорила: «Да, у него часто бывают всякие таинственные дела, и я не знаю, где он». Молодой терапевт завершила сеанс, и в конце муж поблагодарил ее и ска­зал: «Так полезно поговорить об этом с профессионалом». И это было сказано искренне. Нам, за зеркалом, было ясно, что терапевт отвечала не клиентам, а сво­им собственным мыслям. Для меня этот опыт явился доказательством того, что клиент может находить глубокий смысл в случайных комментариях и интерпре­тациях терапевта.