Психотерапия

Проблема множественного единства также, как мне кажется, есть в китайском даосском взгляде на жизнь после смерти. Согласно этой концепции душа умершего распадается и превращается в мужскую, духовную часть, которая ускользает вверх, и феминную, земную часть, которая опускается на землю. Затем они двигаются, в первую очередь на восток, потом на запад, и оттуда к таинственному космическому центру, «жёлтому источнику». Там эти две части празднуют свою свадьбу, «тёмное единение», как Лорд Востока и Леди Запада, как любая божественная пара, которую всегда воплощает каждый мёртвый человек.

Когда отношения достигают настоящей глубины, тогда это coniunctio mysterium каким-то образом возникает из вневременного царства и просвечивает через все желания, сопротивления, проекции и идеи, появляясь на поверхности. По большей части это происходит только в определённые моменты и исчезает в следующий период времени. Мы никогда не будем способны ухватить это, но мне кажется важным как минимум иметь подозрение о существовании этой тайны, так что каждый не должен на основе рациональных предрассудков закрывать дверь перед богом и богиней, когда они хотят войти.

Мотив иерогамии , как Юнг это выразил в другой момент, — это тайна взаимной индивидуации, «ибо ничто не может быть завершено без любви, ибо любовь приводит нас в состояние ума, в котором мы готовы рисковать всем без оглядки»[100]. Только таким образом возможна встреча с Самостью. Поэтому Юнг назвал фигуру Самости, которую он нарисовал в Боллингене, Филемоном, «любящим».

Стремление стать целостным является наиболее сильным импульсом у человека, и именно оно на самом деле скрывается за более глубокой страстью в переносе. В конце своей жизни Юнг признавал:

Тщетно я старался бы найти язык, который был бы в состоянии адекватно выразить неисчислимые странности любви. Эрос есть космогония, он — творец сознания. <…> Здесь скрыто самое великое и самое малое, самое далёкое и самое близкое, самое высокое и самое низменное. И одно не живёт без другого. <…> И, если у него есть хоть капля мудрости, ему придётся смириться, обозначив ignotum per ignotus — то есть назвав любовь именем бога.[101]

И однажды в разговоре он сказал: «Проблема любви так трудна, что человек должен быть счастлив, если в конце своей жизни он может сказать, что никто не был уничтожен по его вине.»

Глава 6. Самореализация в индивидуальной терапии К. Г. Юнга

Самореализация — это слово, в основе использования которого сейчас различными психологическими школами в широком смысле лежит юнговская концепция индивидуации. При более пристальном внимании, однако, мы увидим, что они используют его в отличном от Юнга смысле, а именно в смысле обнаружения определённой эго-идентичности. Такая идентичность, как мы знаем, возникает из того, что эго становится более целостным и стабильным. Затем эго узнаёт что-то новое о себе. Юнг же, напротив, подразумевал нечто совершенно иное, а именно сознательное обнаружение и вступление в отношения с другим психическим содержанием, которое под влиянием Упанишад он назвал Самостью. В этом случае также развивается более целостная и стабильная эго-идентичность, но скорее другого сорта. Она менее эгоцентрична и обладает большей человеческой добротой. В данном случае эго не столько реализует себя, сколько помогает реализоваться Самости.