Психотерапия в особых состояниях сознания

Таким образом, роль речи или молчания в терапевтических отношениях по-разному оценивается различными авторами. Несомненно, что значение этих факторов различно в зависи­мости от стадии развития лечебного процесса.

Важным шагом на пути к пониманию роли переноса в гипнотических отношениях стал выход в свет (в American Jour­nal of Psychiatry) в 1944 году статьи Л. Кьюби и С. Марголина «Процесс гипнотизма и природа гипнотического состояния». После плодотворных исследований П. Шильдера эта статья явилась первой смелой попыткой сформулировать с психоана­литических позиций теорию гипноза в частности и особых состояний сознания вообще с учетом как психологических, так и физиологических факторов.

Авторы много экспериментировали с гипнозом и сделали следующее заключение: «Наука постепенно пришла к призна­нию существования гипнотизма, но мы до сих пор еще не имеем удовлетворительного ему объяснения. Одной из причин этого является то, что мы до сих пор не осознали необходимости описывать и объяснять два совершенно разных феномена, а именно: гипнотическое внушение и гипнотическое состояние.

Они различны как в психологическом, так и в физиологическом плане».

Это различие отчетливо выявляется в отношении переноса. Л. Кьюби и С. Марголин установили, что перенос не является обязательным условием для индукции гипноза, его можно до­стичь посредством чисто физических манипуляций.

Кроме того, авторы отмечают, что перенос, когда он происхо­дит в стадии индукции, не обязательно служит причиной после­дующего особого состояния сознания. В то же время очевидно, что гипнотическое состояние со всеми присущими данному субъ­екту психологическими особенностями может быть вызвано сенсомоторными манипуляциями.

Опираясь на эти данные, Л. Кюби и С. Марголин попыта­лись достичь синтеза психоаналитической и павловской теории гипноза. Они полагали, что в процессе индукции происходит постепенное вытеснение всех стимулов, не исходящих от гип­нотизера. Это понимается как возникновение очага концен­трированного кортикального возбуждения, окруженного зоной торможения. В психологическом плане авторы понимают этот процесс как отождествление Я и внешнего мира, представляе­мого гипнотизером, с которым субъект в конце концов совме­щается. Последний регрессирует в состояние, напоминающее состояние грудного ребенка, гипнотизер же играет роль роди­телей.

Не менее важное значение имеет и работа психоаналитиков М. Гилла и Г. Бренмана (1959). В использованные ими новые понятия Эго-психологии авторы попытались включить некото­рые данные экспериментальной психологии и даже физиоло­гии. Авторы отмечают, что до сих пор психоаналитические объяснения гипноза вращались вокруг мазохизма1 (отношения гипнотизируемого и гипнотизера рассматривались как отноше­ния мазохистского типа) и переноса (активация Эдипова ком­плекса). Таким образом, речь шла только об инстинктивных силах.