Несмотря на почти патологическую самокритичность, пациентке нравились ее последние работы. Она вновь почувствовала себя состоятельной. Время от времени она делала упражнения на расслабление, используя следующую формулу самовнушения: «Все, что высвобождается, — мои наиболее личные переживания цвета и формы — становятся осознанными, и я могу перенести их на холст». Теперь, когда пациентка снова смогла работать, ее стала беспокоить другая проблема, до сих пор не проявлявшая себя. Потребовалось продолжить логоте-рапию. Образно говоря, если до сих пор логотерапия помогала рождению художницы в пациентке, то теперь логотерапия должна была способствовать возрождению ее духа. С помощью логотерапии предстояло проявить и помочь решить те религиозные проблемы, которые спонтанно возникли у пациентки в этот период. Вот отрывок из записей пациентки, относящихся к данному периоду: «Сегодня на рассвете, после глубокого сна, я неожиданно проснулась. Пришла мысль: Бог ставит меня на колени. Я снова почувствовала всю тяжесть потери своего мужа и осознала, как страшно мне его не хватает. Я, конечно, догадывалась об этом, но только сейчас меня охватило раскаяние. Сегодня Бог пробудил меня. Утром я пришла во францисканскую церковь... Я не буду рассказывать о том, что случилось со мной в течение этого часа, скажу только, что четыре года назад, получив сообщение о смерти своего мужа на войне, я также пошла в эту церковь. Тогда я горячо молилась, желая умереть. Сегодня я хотела жить! Столько предстояло искупить!» Много недель спустя пациентка сделала следующую запись в своем дневнике: «Я безуспешно пытаюсь понять, в чем заключается скрытая вина, которую я в эти годы смутно ощущала, но не могла проявить для себя. Все это время я не могла позволить себе никакой веры (вера, особенно в Бога, бессильна без мира в душе и благоволения). Что я делала? Почему наказывала себя? Я должна была понять это». Таким образом пациентка считала, что сама закрыла себе путь к вере. Доктор посоветовал ей делать упражнения с использованием следующей формулы самовнушения: «сегодня во сне я узнаю, в чем состоит моя вина». Но пациентке ничего не приснилось. Однако стоит отметить, что в то же время и на том же листе бумаги она попросила доктора проинтерпретировать старое, со времен войны запомнившееся ей сновидение, которое до сих пор «сильно беспокоило» ее. Вспоминается хорошо известный и достаточно важный совет Фрейда, который состоит в том, чтобы психологически оценивать детские воспоминания, независимо от того, имели ли они место на самом деле, или же представляли собой лишь проекцию в прошлое бессознательного. В этом смысле для терапевта не имело значения то, что сновидение, беспокоившее ее, пришло в бессознательное пациентки не в качестве желаемого ответа на задаваемый вопрос. Аналитическое значение этого состояло в том, что об этом старом сновидении терапевт узнал в связи с наболевшим вопросом пациентки. — 96 —
|