Психотерапевтическая мишень в психотерапии

П6: "Отступать" — наиболее подходящее слово, не так ли?

К7: Испуг — это нечто более поверхностное, чем отступление. Испуг возникает, когда какая-то часть меня самой говорит: "Ты знаешь, что тебе действительно необходимо сделать это..."

П7: Мы не знаем, что вас от­таскивает; во всяком случае, это не испуг сам по себе.

К8: Да, испуг — это результат.

П8: Итак, мы не знаем, на что в действительности похоже ваше чувство отступления и что именно внутри вас стремится отступать.

Очень важный момент. Маленькая интервенция. Диссоциация. То, что внутри меньше чем я весь. Это какая то часть. И связка между когнитивным, вербальным уровнем и уровнем телесных ощущений.

К9: Я думаю... Ага... Это свя­зано с тем, что мне не хочется подвергать себя проверке... испы­тывать свои возможности... Я бо­юсь, что плохое подтвердится.

П9: Можете ли вы почувство­вать, как вас оттаскивает, и вы отступаете, если представите, что смело идете вперед?

Клиентка похоже ныряет в кратковременное трансовое состояние и ассоциативно получает информацию о неадаптивном способе борьбы с неприятными переживаниями.

К10: Да, сейчас я могу. Отступ­ление — в "травке". Это именно то, что она дает.

П10: В "травке"?..

К11: Да, "травка", марихуа­на — это самое лучшее, куда мож­но отступить.

П11: Самое лучшее место, куда можно отступить?

К12: Да. Однако если я не по­дойду к критической черте, у меня не появляется необходимости от­ступать.

П12: Однако пока не перейдете эту черту, вы не можете прове­рить, что находится за ней — хо­рошее или плохое. Но вы пуга­етесь того, что можете там обнару­жить.

Терапевт косвенно предлагает процесс исследования ощущений которые неприятны для клиентки. И намекает что то что та информация которая стоит за неприятными переживаниями не всегда бывает такой уж страшной.

К13: Правильно!

П13: Я хотел бы узнать, како­во оно, ощущение "оттаскива­ния". Вы можете снова почувство­вать это сейчас?

К14: Да, могу.

П14: Давайте слегка прикос­немся к этому чувству и посмот­рим, что получится.

(Короткая пауза.)

К15: Испуг... Как будто мир пытается укусить меня или что-то в этом роде... (Смеется.)

П15: М-да... Ну, хорошо. (Более длительная пауза.)

KI6: Очень странно. Одно чув­ство как бы лежит в основе друго­го, и именно об этом я пытаюсь сказать

Терапевт просто переформулирует слова клиентки и следует за ней, позволяя ее самостоятельно прийти к интерпретации событий, к тупику, который не пускает ее дальше. Потом вместе с ней ищет, что соответствует событию и/или переживанию в теле, фокусирует клиента на этом переживании, позволяя ему увидеть, что есть нечто большее, чем его, клиента интерпретация, и предлагает это клиенту исследовать. Правильно это, не правильно, почему это произошло, Джендлина не интересует. Джендлин - феноменолог. Его интересует только факт в изложении клиента. Но Джендлин психотерапевт. И он знает, что цель терапии - развитие. Джендлин – философ ввел в психотерапию термин «тупиковая дискуссия». Наверно надискутировался с коллегами. Джендлину феноменологу понятно, что он субъективный идеалист, и как всякого философа такого направления его, прежде всего, интересуют способы получения и хранения знания, а не его истинность. Джендлина психолога интересует что есть «тупиковое» знание, а Джендлина психотерапевта - как их тупика выйти при условии, что тупиковое знание для клиента – истина. И если ее и опровергать, то только силами самого создателя тупиковой истины.