|
Искусственно заданные условия социализированной игры, по-видимому, в некоторой степени способствовали удерживанию связи между речью и ситуацией эксперимента в целом. Периодически отрываясь от производимых игровых действий, речь все же возникала как реакция на реально возникающие раздражители. В мотивированной сюжетной игре коммуникативный компонент речи извращался. Из средства общения, контакта речь становилась препятствием, барьером для коммуникаций. Кроме того, уже в этих играх обнаруживалось, как вследствие нарушения коммуникативного аспекта перестраивалась сама структура речи. Не адресуясь партнеру, речь освобождалась от обязательного подчинения правилам языка. Особенно выпукло перестройка структуры речи выступала в предметной аутистической игре. Появлялась автономная речь, в которой наряду с аграмматизмами детьми использовалась, по существу, особая, индивидуальная знаковая система. В звукоподражательных высказываниях отражались именно те свойства предметов, которыми побуждались игры детей. Можно предположить, что появление таких "индивидуальных обобщений" оказывает немалую роль в фиксации неадекватных представлений о функциях предметов, препятствует формированию полноценных значений, отражающих функциональные (общественно значимые) свойства предметов. ИГРА КАК СРЕДСТВО ДЕТСКОЙ ПСИХОТЕРАПИИ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ТЕРАПИИ ИГРОЙ В терапевтической процедуре игра была использована впервые 3. Фрейдом (1913). Этот опыт вошел в историю психоанализа под названием "случай маленького Ганса". Терапевтическая задача заключалась в выявлении через цепь ассоциаций "истинного" источника символической игры и в доведении его до- сознания ребенка. В общей терапевтической процедуре игра была лишь вспомогательным средством, использовалась вместе с направляющими беседами, исследованием свободных ассоциаций и интерпретацией сновидений. Однако эти методы, требуя высокого уровня развития вербальных способностей и активного участия пациента в терапевтической процедуре, естественно, вызывали значительные трудности при применении к детям. В связи с этим последовательница Фрейда М. Клейн опубликовала книгу "Психоанализ детей" (1932), в которой описывала опыт детской психоаналитической терапии, где игра становится центральным, основным методом. Клейн, так же как и 3. Фрейд, считала, что аффективные нарушения могут быть устранены, если дети добьются осознания того конфликта, который их генерирует. Она пришла к выводу, что все игровое поведение детей представляет собой символизацию неосознаваемых желаний, страхов, предчувствий, удовольствий. В процессе игры терапевт вступает с ребенком в специфические отношения, действуя как пассивная фигура (lay figure), которой ребенок передает ряд ролей, соответствующих его реальным отношениям к другим людям или его чувства к ним. — 40 —
|