|
Через два года, понимая, что он никогда не сможет оставить Шелли, не покинув Нью-Йорка (но не понимая, что это означало для него), Карл решил заканчивать свои занятия в другом месте, а именно, в Нью-порт-Ньюсе, в Вирджинии. Он сказал друзьям, что, переехав на Юг, сможет уйти от Шелли. Но Шелли, уверенная в себе (чего Карл никогда не видел раньше), докучала одному из своих деловых клиентов, имевшему офис в Вашингтоне, округ Колумбия, до тех пор, пока, наконец, не получила там работу. Пара переехала на Юг вместе. Шелли принимала меры, чтобы поселиться с другом в Вашингтоне, но, пока Карл оставался там перед продолжением пути в Вирджинию, она жила с ним в его гостиничном номере. Когда Карл, наконец, уехал, в качестве первой реакции Шелли потеряла голову. Затем она начала писать ему и звонить по телефону, производя впечатление вполне нормального и разумного человека, развеивая любые дурные предчувствия, которые он мог иметь по поводу ее поведения. Она говорила о новом возлюбленном, которого встретила в Вашингтоне - не вызывая в Карле ревности, но заверив, что больше не будет доставлять ему неприятностей. В конце концов, он пригласил ее в гости в Вирджинию, о чем сожалел с самого момента ее согласия. Визит был наполнен напряженностью и умышленными недомолвками о природе их отношений. Шелли все еще просила намного больше, чем Карл был готов дать. Что касается нового возлюбленного Шелли, то он, очевидно, еще не фигурировал серьезным образом в се планах. Как мы можем объяснить эту ситуацию? Шелли была аддиктом в классическом смысле. Будучи чувствительной, способной женщиной, она, казалось, не получала никакого реального удовлетворения от своей работы. Она с трудом заводила друзей и не наслаждалась многолюдными компаниями. Независимо от того, что нее, как зрелого человека, появились новые возможности, ее ранний брак продолжал служить образцом жизни. Подобно ее мужу и предыдущим возлюбленным, Карл выполнял функцию символа уверенности, связывая для нее все воедино. Готовая жертвовать всеми другими возможными связями и обязательствами ради сохранения — или создания — этого фокуса своего существования, она все сильнее нуждалась в этой подпорке, чтобы жить. Карл стал единственным миром Шелли, который, по крайней мере, имел непосредственную, поверхностную реальность в то время, когда они жили вместе, но который становился все более и более хрупким. Аддикция Карла более загадочна, поскольку он был внешне предприимчивым, добродушным и, по-видимому, самоуверенным человеком. Он стремился ко множеству прерогатив, которыми может наслаждаться молодой профессионал, и к независимой жизни, открытой для него. Но он не мог прийти к пониманию себя или организовать свою жизнь в более широком смысле. Когда в его картину мира включились некоторые сложные личные эмоции, требующие установить основные предпочтения, он понятия не имел, как на это реагировать. Он стал пассивным и демонстрировал почти патологическую тенденцию к нерешительности. Не уверенный в других близких отношениях, он выбрал отстраненный подход к своей жизни и другим людям. С этих пор он мог не давать своим подружкам серьезных обещаний, потому что женщина, хорошо подготовленная к этому, упрямо цепляется за него, и не важно, что могло сформировать такую длительную связь. — 75 —
|