|
Мери могла бы навсегда стать жертвой аддиктивного синдрома, если бы не распался ее брак, и если бы не было той мощной энергии самосохранения, которую высвободило это несчастье. В течение многих лет брак был центром ее существования. Она пожертвовала всю себя на то, чтобы сохранить такое устройство жизни — любой ценой. Только ее позднейшее развитие показало, что она не была аддиктом. Вынужденная вести себя независимо, что она оказалась способна на это, и это продемонстрировало факт ее перерастания в неаддиктивное состояние. Несмотря на это, Мери часто подвергалась искушению отступить в другие отношения, и часто тосковала по мужчине, который дал бы ей целостность и завершенность. Не находя такого мужчины, которого требует ее самоуважение, она все же всегда сохраняла самообладание. С точки зрения внешнего мира, это характеризовало ее как сильного человека. Когда ее несчастные друзья — и семейные, и одинокие — поражались устойчивости Мери, она чувствовала себя обманщицей, но все, что она могла делать — это улыбаться. Мужчина: самодельное эго Из мужчин общество также делает искаженные подобия их самих, только это искажение является дополнительным к тому, которое испытывают женщины. Вынужденные быть нечеловечески жесткими и неуязвимыми (так же, как женщины — инфантильными и слабыми), мужчины имеют не больше шансов развиться в целостных людей, чем женщины. В то же время, мужчины сталкиваются с точно такими же атаками на свою целостность и уверенность в себе, как и женщины. Мужчины также подвергаются социальному давлению (нужно жениться, найти постоянную работу, "остепениться" и т.п.), и им также внушают представление об их слабости и зависимости в процессе взаимодействия с родителями, преподавателями, врачами, работодателями, экспертами и учреждениями вообще. Но, в дополнение к этому, мужчины получают специальное предписание о том, что они должны всегда показывать миру сильное лицо. Потуги поддерживать этот хрупкий баланс порождают тот стиль аддикции, который обычно присущ мужчинам. Выражение неуверенности и допущение эмоциональных привязанностей является привилегией женщины. Те же самые потребности часто, но менее открыто появляются и у мужчин. Многие из них живут в мире, который многого требует от них эмоционально, но мало дает взамен. Мужчина, как ожидается, разовьет высоко позитивный образ себя — "мужское эго" - и спроецирует собственную веру в себя на внешний мир. Если он не уверен в валидности этого образа, он, конечно, найдет других мужчин, расположенных бросить ему вызов. На работе он получает мало подпитки от мужчин и женщин, выученных той же самой конкурентной отчужденности, которую, как он чувствует, он должен демонстрировать. Так что трудности, возникающие из Противоречия между его мужской потребностью в поддержании собственного образа и его человеческой потребностью поделиться своей неуверенностью, падают на его жену или возлюбленную. — 138 —
|