ЛСД Психотерапия

Первые двадцать шесть его ЛСД сеансов протекали необычайно монотонно. Он испытывал тревогу, иногда переходящую в панику, и показывал значительное возбуждение, связанное с многочисленными мышечными подергиваниями и треморами. Это сопровождалось постоянными видениями бледного, гримасничающего женского лица. В последующих сеансах к содержанию этих переживаний добавился ещё один элемент. Каждый раз, как он слышал слив воды в ближайшей уборной, его одолевал гнев, и ему было очень трудно контролировать свою агрессию. Он также не выносил даже недолгого присутствия терапевта или медсестры женского пола, реагируя на них раздражением и грубыми вербальными атаками. Видения бледного женского лица теперь дополнялись образами, связанными с водой. В этом контексте разные опасные ситуации, связанные с морями, озерами и реками, перемежались с отважными моряками и водными жителями, символизирующими власть над стихией воды.

В это время проблемы Тома в свободные интервалы между ЛСД сеансами граничили с психозом. Он испытывал приступы немотивированной панической тревоги и испытывал сильную ненависть к женщинам. Его идиосинкразия в отношении бегущей воды продолжалась, и он почти физически атаковал каждого, кто открывал кран. Поведение Тома приводило к многочисленным конфликтам с другими пациентами и медсестрами, так как он провоцировал враждебность своей нетерпимостью, безрассудством и агрессией. Он выглядел взбудораженным и проявлял ряд невольных моторных феноменов, особенно мощные рывки.

Через несколько сеансов в видениях, сопровождавших ЛСД переживания Тома, появился новые элементы. Поначалу их содержание было довольно озадачивающим и неясным. Перед его взором быстро проносились разные тривиальные объекты, связанные с купанием в ванне: душевые шланги, водопроводные краны, мыло, узоры полотенец, мочалки, щетки и игрушки для купания. Безобидная природа этих видений казалась очень неконгруэнтной интенсивности сопровождавших их тревоги и мощных моторных выплесков. Том был очень недоволен этими сеансами и считал их бессмысленными; он называл свои переживания «безумной неразберихой», «мешаниной» или «хаосом». Все эти бессвязные переживания внезапно обрели смысл, когда Том сложным образом повторно пережил определенные травматические воспоминания своего раннего детства. Когда ему было около двух-трех лет, у него была эмоционально нестабильная сиделка, которая в итоге оказалась психотиком. Она жестоко обращалась с ним и пугала его очень садистскими способами, особенно во время купания. Достоверность воспоминаний Тома потом подтвердила его мачеха; она уволила няньку, когда обнаружила, как та плохо обращалась с ребенком. После полного и трудного повторного проживания этих травматических воспоминаний большая часть вышеописанных элементов исчезла из сеансов Тома. Однако тревога и мышечные рывки остались вопреки тому, что они казались принадлежавшими травматическому воспоминанию, связанному с няней. В этом месте тревога на ЛСД сеансах Тома стала гораздо более примитивной и стихийной; Рывки теперь казались связанными с очень неприятными вкусами и оральными ощущениями. Это постепенно перешло в повторное переживание ощущений из раннего детства, связанных с применением к слизистым оболочкам рта различных дезинфицирующих средств, когда он болел микозом. Мышечные подергивания были особенно сильными у головы и шеи Тома, и он определил их, как попытки избежать этого медицинского вмешательства. В интервалах между сеансами Том демонстрировал сильное негативное отношение к больницам и медицине; он критиковал и высмеивал медицинские аспекты наших лечебных процедур и протестовал против них.