|
Приведу пример. После терапии с одной пациенткой в течение определенного времени я начала склоняться к мысли, что если она не обязуется работать над снижением употребления алкоголя, нам придется расстаться. Я не могла определить, чем был алкоголизм: причиной других ее многочисленных проблем или их результатом. Пациентка отказывалась бросить пить, потому что считала, что алкоголь скорее помогает ей, нежели мешает. Я дала ей три месяца, чтобы она подумала и выбрала – или я, или алкоголь. Или она работает над снижением употребления алкоголя вместе со мной, или проходит курс лечения от алкоголизма. Если она отказывается сотрудничать со мной, я не могу продолжать терапию, однако (именно в этом различие между прекращением терапии и «отпуском» от нее) я беру ее обратно, как только она соглашается на мои условия. Пациентка полагала, что мое давление не может заставить ее бросить пить. Это объяснение казалось вполне разумным; я предложила пациентке поговорить с другими людьми, чтобы они помогли ей принять решение, и она отправилась в «отпуск от терапии». После того как пациентку арестовали за вождение автомобиля в состоянии алкогольного опьянения, по решению суда она проходила принудительное лечение от алкоголизма, и у нее не было времени на терапию. Спустя два года, после завершения лечения, пациентка позвонила мне, и мы возобновили работу. Другая пациентка отправилась в «отпуск», поскольку я чувствовала, что не смогу помочь ей, если она не займется какой-либо продуктивной деятельностью. Из-за тяжелой дислексии[45], эпилепсии и дегенеративного нервного состояния, не говоря уже о 15-летнем «стаже» частых психиатрических госпитализаций, она жила на социальное пособие. Пациентке предстоял выбор: обучение (20 часов занятий в неделю), работа (обычная или на общественных началах) или «отпуск от терапии». Я дала ей шесть месяцев, чтобы она поступила на курсы и получила какую-нибудь специальность, а потом еще шесть месяцев, чтобы она нашла работу или продолжала обучение. Пациентка поступила на курсы за день до окончания срока. Второе условие она не выполнила и отправилась в «отпуск». Я порекомендовала ей поговорить с другим специалистом и решить, сто?ит ли ей продолжать работу со мной. Пациентка продолжала групповую терапию и нашла другого индивидуального терапевта. Она настолько на меня разозлилась, что отказывалась со мной говорить. В конце концов она снова попала на стационарное лечение и уговаривала персонал связаться со мной и заставить меня изменить свое решение. Раз в две-три недели я встречалась с пациенткой перед групповой терапией и говорила ей, как мне не хватает индивидуальных занятий с ней, с каким нетерпением я жду, когда она наконец займется какой-нибудь продуктивной деятельностью. Наконец, она выполнила мои условия, и терапия возобновилась. — 320 —
|