Начала христианской психологии

Что важно в решении Иосифа, формально противоречащем закону? В человеке, которого истинно любишь, довольно быстро замечаешь его человеческое несовершенство: ты, по словам свв. отцов, ненави­дишь грех, но любишь грешника. Такова истинная любовь к ближнему, любовь в Боге. Иосиф учит нас такой любви.

Второй этап отцовства св. Иосифа начинается с того момента, когда Иосиф принимает Марию и Дитя во чреве Ее. Происходит это во сне: "Се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: "Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого" (...) Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего Первенца, и он нарек Ему имя: Иисус" (Мф. I, 20-25).

Проблема не в том, какую роль играют сны в нашей жизни. Сны Иосифа только свидетельствуют о его духовной чуткости, о внутрен­ней собранности человека, всегда открытого для Божьего Откровения, всегда готового внимать слову Господа. Это и является одной из глав­ных черт настоящего отца. Отец - человек, который всегда должен быть готов встретиться с самыми неожиданными обстоятельствами. И Иосиф готов был принять все, что приготовил ему Господь, решить все задачи, возникающие перед ним, согласиться на самые неожидан­ные повороты судьбы. При этом он не чувствовал себя оскорбленным, не жаловался, что так внезапно и помимо своей воли стал отцом. В этой готовности услышать Божие Откровение заключены глубокая кротость, истинное смирение по отношению к действительности, кото­рую творит Господь, которую Он преподносит нам как дар. Ребенок для каждого из нас - такая же действительность. Потому что ребенка мы не выбираем, он всегда приходит к нам неожиданно. В каком-то отношении мы избираем себе супруга (или супругу), ребенок же всегда приходит к нам неизбранным. Но и ребенок не избирает своих родите­лей. Он должен просто принять их такими, каковы они есть. Необходи­мо осознать, что мы даны друг другу Богом, даны как дар. Можно ска­зать, что эта готовность принять нового человека, своего ребенка, и одновременно все неожиданные ситуации, возникающие через него, является почвой для формирования метафизического миропонимания человека, метафизического опыта отца. Невозможно, чтобы идеолог, "лучше всех" априорно знающий, как должен выглядеть мир, был бы хорошим отцом. Ведь идеолог "заранее знает" и то, как должен выгля­деть его ребенок. И каждый из нас должен обнаружить в себе этого идеолога, у которого уже готов очередной "гениальный" рецепт обнов­ления мира, обновления "нехорошего" ребенка, который доставляет так много хлопот в повседневной жизни, рецепт, как "переделать" этого ребенка, как сделать его "хорошим", закрыв глаза на то, кем он является в действительности. Подобная идеология сидит в наших сердцах очень глубоко, и это - абсолютно обезбоженный тип мыш­ления.