|
— Закончим эту сцену. Ты должен теперь переговорить с Фредом, а, быть может и со своей женой! Пол чувствовал, что Джордж должен одновременно “закрыть” несколько сюжетных линий своей психодрамы. — С кого начнем? — Я бы начал с Фреда. Мария для меня значит гораздо больше. Я хотел бы закончить сегодняшнюю сессию встречей с ней. — Итак, “клиенты” и твои “родители” покинули офис, и в него входит Фред. Виктор вернулся в сценическое пространство в качестве “Фреда”. Джордж начал: — Знаешь, Фред, я действительно сыт тобой по горло. Я знаю, что ты хороший социальный работник и изо всех сил пытаешься удержать на плаву наш филиал, но я не получаю от тебя поддержки, которая мне так нужна. — Меняйтесь ролями! — Но, Джордж, ведь ты опытный социальный работник. Я не могу все делать за тебя. — Меняйтесь! — Я и не хочу, чтобы за меня все делали. Мне нужна лишь нормальная поддержка и руководство; в конце концов, разве не за этим ты сам ходишь в наш головной офис?! — Хорошо, Джордж, быть может, нам опять стоит начать регулярные совместные консультатции. Так ты сможешь мне рассказывать обо всем, что тебя заботит. — Спасибо, Фред, это было бы великолепно. А как насчет того, чтобы как-нибудь посидеть вместе в пивной? Фред был согласен. Стало ясно, что убедительные, но не истерические требования Джорджа им были выслушаны и приняты. Джордж нашел, по крайней мере в рамках психодрамы, способ и язык для того, чтобы поговорить с боссом. Сцена была закрыта. — Кто мог бы сыграть Марию? — Тельма. — Тельма, ты согласна? — Да. — Сооруди вашу кухню... Начали! Пол понимал, что вечер близится к концу и нужно оставить время для шеринга — решающей, последней фазы психодрамы. — Знаешь, Мария, я не всегда ощущаю, что ты хочешь меня понять. (“Он пытается пойти тем же путем, что и в разговоре с Фредом”, — подумал Пол.) — Меняйтесь! — Какая наглость, Джордж! Я все время стараюсь слушать тебя, но ты приходишь так поздно, а когда ты по-настоящему взволнован из-за работы, то замыкаешься в себе. Точь-в-точь как твой отец, вечно унылый и подавленный! Как и “Мария”, Джордж действительно знал свои слабые стороны и, обменявшись ролями, назвал их громко и ясно. Он и впрямь иногда вел себя как отец. — Не знаю как насчет тебя, Джордж, но иногда я чувствую, что живу с ребенком-переростком. Сейчас ты само обаяние и ласка, а в следующую минуту ты вспыхиваешь гневом, как будто только что сломал свою игрушку. Ты иногда словно в детство впадаешь! Группа смеется; им нравится, как Джордж оценивает себя из роли Марии. Сцена тем временем продолжалась: Джордж играл себя и свою жену, время от времени меняя роли. Тельма (“Мария”) помогла ему экстернализоваться и больше узнать о своей супружеской жизни. Теперь Джордж выглядел задумчивым, но расслабленным. — 149 —
|