Играть по-русски. Психодрама в России: истории, смыслы, символы

Е.Л.: Итак, я почти закончила драму. Собственно, окончательное заявление протагониста о своей новой позиции было завершением последней сцены.

После разговора с отцом Алина, уже пребывающая в новом состоянии, в сцене на ковре, впервые заявила о своей новой позиции: “Я буду тебе помогать, но...”. Однако говорила она об этой новой позиции вперемежку с высказыванием своих обид, агрессивным и одновременно неуверенным тоном. А вот когда Алина заявляла свою позицию после отреагирования агрессии, тон стал другим — твердым, опре­деленным, уверенным и спокойным. Она говорила плавно, как бы нараспев, все больше укрепляясь в своем убеждении. Из многословного, путаного текста, обращенного к матери, Алина выделила главное. Более того, в этом тексте появились новые смысловые акценты. Окончательное заявление звучало так: “Я буду тебе помогать, заботиться в разумных пределах, буду делать то, что считаю нужным, исходя из своих представлений о том, что тебе надо. Я буду решать, что делать, а вовсе не ты. Я не буду бегать по каждому твоему чиху, и уж точно не позволю тебе мучить себя, а ты делай что хочешь. И чувства вины испытывать не буду, ни в чем я перед тобой не виновата, ничего тебе не должна. А вот свой долг, как я его понимаю, выполнять буду, но не более того”. Для меня основной акцент в этом завершающем заявлении состоял в следующем: “Буду делать то, что считаю нужным, а не то, что ты из меня выцыганиваешь”. Это фактически является ее представлением о том, как она будет решать проблему с мамой в реальной жизни.

Но прежде чем поставить точку в драме, я попросила вспомогательное лицо, игравшее маму, всячески провоцировать протагонистку: “Ты от меня никуда не денешься, я тебя заставлю...”. Кроме того, там был тренинговый момент.

Е.М.: То есть то, что люди другой теоретической ориентации назвали бы экологической проверкой. Потому что одного утверждения, даже хорошо разработанного, когда речь идет об отношениях, которые будут завтра, послезавтра и так далее, конечно, недостаточно. В своей новой позиции человек должен “окрепнуть”, а это означает — иметь варианты.

Е.Л.: Хочется подчеркнуть, что терапевтическая работа, как правило, не заканчивается с завершением драмы. Она продолжается на шеринге, в последующем обсуждении и значительно позже, когда во время по­следующих драм и других фрагментов работы мы связываем для протагониста его новые шаги с какими-то моментами прежней драмы. Работа с Алиной не исключение. Так, на завершающем день шеринге была еще одна небольшая терапевтическая интервенция в работе над ее темой.