Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Л. Морено

Опыт психодраматической работы дает основания го­ворить о вчувствовании как о принятии роли в вообра­жении, как о воображаемом, неполном обмене ролями (я принимаю роль своего визави на эмоциональном уров­не). Таким образом, вчувствование дает парциальное знание и приносит дивиденды, которые в большем объе­ме дает полный обмен ролями (действуя, я принимаю

роль своего визави, визави принимает мою роль). Все это означает целостное понимание реальности другого человека и его ситуации, а значит, и расширение созна­ния вчувствующегося. Он уже не стоит особняком среди малознакомых людей, а чувствует себя окруженным лич­ностями, о сущности которых позволяет ему судить его эмпатия. Благодаря вчувствованию он получает возмож­ность быстро ориентироваться в различных ситуациях и адекватно вести себя в окружении посторонних людей.

Вчувствованием нередко обладают и так называемые духовно обедненные психопаты, овеществляющие свое окружение и бесцеремонно использующие его в эгоисти­ческих целях. Это случается тем чаще, чем больше пер­вый, или когнитивный, компонент вчувствования преоб­ладает над вторым, представляющим собой «принятие ролл другого» в воображении, на эмоциональном уров­не, и выражающимся в практике психодрамы в виде конкретного изображения другого индивида. При этом другой индивид в значительной степени переживается как «я сам». В психодраме когнитивный и акцнональный компоненты вчувствования находятся в уравнове­шенном состоянии по отношению друг к другу, так как без достаточно полного восприятия нельзя правильно изобразить, а без соответствующего изображения приня­той роли нельзя как следует вчувствоваться. Само собой разумеется, частое изображение участником психодрамы других людей повышает его способность к эмпатии.

Чтобы избежать недоразумений, следует отметить, что достигаемое подобным образом на основе психодраматического опыта понимание чужого «Я» не укладыва­ется в формулировку, соответствующую представлениям Гуссерля и Дильтея, согласно которым «другой человек осмысляется вначале как воспринимаемый объект, а за­тем благодаря вчувствованию превращается в "Ты"» (2.5). Вчувствующийся участник психодрамы хотя и ос­мысляет вначале другого человека в качестве восприни­маемого объекта, однако затем другой человек не стано­вится «Ты», а переживается при обмене ролями или при конкретном принятии своей роли как «я сам» или по меньшей мере с позиции собственного «Я». Спонтанное проигрывание в психодраме незнакомой роли другого человека зачастую настолько точно соответствует его реальным жизненным обстоятельствам, настроениям и ре­акциям, что порой невозможно себе представить, каким образом исполнителю роли другого в психодраме, объек­тивно не знающему условия жизни своего визави, удает­ся все это осуществить. Обратная связь каждого из уча­стников психодрамы, то есть отчет после игры о своих переживаниях во время изображения другого человека, всегда показывает, что роль другого переживается ис­полнителем этой роли как «я сам» тем сильнее, чем бо­лее интенсивным было вчувствование в ходе игры, и что, с другой стороны, благодаря этому пребыванию в чужом «Я» его вчувствование становится еще более сильным.