|
Рассматривая способы, посредством которых могут передаваться сообщения от терапевта к пациенту, Франк (Frank, 1961) не исключал возможности “телепатии”. Некоторые выдающиеся терапевты — среди них и Зерка Морено — высказывали или намекали на то, что в психодраме не только эмпатия, но и нечто родственное “телепатии” возникает между пациентом и терапевтом. Иногда психодраматист и пациент находятся в такой гармонии, что кажется: они читают мысли друг друга. Хотя такое расширение понятий “теле” (на расстоянии) и “патия” (лечение) может казаться искусственным, оно раскрывает некоторые изначальные смыслы оригинальной концепции “теле”, предложенной Морено. Реальные реакции против реакций переноса В психоаналитической терминологии “не связанные с переносом”, или реальные, аспекты взаимоотношений между пациентом и терапевтом называются “терапевтическим альянсом” (Greenson, 1967). Терапевтический альянс очень похож на “те-ле”, в особенности если принимать во внимание взаимное соглашение между двумя реальными людьми, без которого невозможно никакое сотрудничество. На рис. 8.1. я попытался изобразить в простой, схематичной манере направления межличностных отношений в переносе, контрпереносе и “теле”. Рис. 8.1. Различные типы взаимоотношений между терапевтом и пациентом Можно, однако, задуматься вот над каким вопросом: “Допустим, мы можем различить две стороны “монеты” общения, на одной из которых — перенос, а на другой — “теле”. Но как мы могли бы отличить адекватные реакции от неадекватных, определить, что рационально в общении, а что иррационально и как отличить прошлые влияния от настоящих?” Любые взаимоотношения — это смесь реального и фантастического; реальные взаимоотношения содержат элементы переноса, перенос не чужд реальности. Например, реальные отношения между родителем и ребенком с обеих сторон содержат некоторые нереалистичные ожидания (“Мой сын потрясающе талантлив!”, “Мой отец ужасно умный!”). С другой стороны, чувства пациента по отношению к терапевту часто основаны на некоторых реальных качествах личности последнего (“Вы выглядите таким уставшим и печальным сегодня, я полагаю, Вы слишком много работаете!”). Однако, хотя различить реальные и фиктивные аспекты общения бывает очень сложно, часто на основе оценок эмоциональной интенсивности можно определить, какой из двух аспектов доминирует. В процессе понимания происхождения и динамики взаимоотношений, в которых присутствует перенос, психоаналитики находятся в состоянии, в котором они обязаны охранять как перенос, так и терапевтический альянс одновременно. Два образа, предстающие перед ними, — один из прошлого и один из настоящего — требуют от аналитиков двойной роли, когда коммуникация поддерживается одновременно на двух полюсах. Прекращение переноса приводит к снижению понимания, разрыв терапевтического альянса — к прекращению воздействия. Одновременные принятие и отказ от означенных ролей и тот факт, что терапевт должен и играть, и не играть, порождает двойственную и проблематичную ситуацию, которая широко обсуждается в психоаналитической литературе. Гринсон (Greenson, 1967) прекрасно обобщил эту проблему: “Странным образом терапевт становится актером без роли в пьесе, которую создает пациент. Аналитик не играет в драме, он старается остаться теневой фигурой, которая нужна фантазии пациента. Но аналитик помогает в создании действующего лица, разрабатывает детали посредством прозрения, эмпатии и интуиции. В некотором смысле он становится режиссером спектакля — жизненно важной частью действия, но не актером”. — 91 —
|