|
Она стала гораздо благожелательней относиться ко мне, чем раньше. Как всегда, я поражаюсь ее умению вникать в характер людей и ситуаций (включая и меня) и способности выражать это. При упоминании Вашего имени ее лицо застывает, и она меняет предмет разговора. Именно так она прореагировала и сейчас, когда я сказала ей, что Вы звонили и спрашивали о ней (хотя обычно я не упоминаю о наших телефонных разговорах). Через несколько минут после этого Габриела сказала мне, что думает, будто наша бывшая любимая домработница “Заинька” ушла потому, что Габриела ей разонравилась. Говорит также, что она не нравится ребятам в детском саду. Примерно в конце июля — начале августа у нее было очень нелегкое состояние; она казалась очень удрученной и по полночи не спала. Сначала она не могла поверить, что Вы не можете ее принять. Ей постоянно снился сон о том, что ее мать и отца разрезали на мелкие кусочки и варили в каком-то сосуде; как только она закрывала глаза, этот образ возвращался, поэтому она старалась не спать. Следующий разговор я записала 7 августа после того, как все это уже какое-то время продолжалось: “Опять этот сон, про разрезанных”. — “А ты не можешь попытаться собрать их вместе, сделать их лучше?” — “Нет, не могу. Они слишком мелкие, прямо осколки; и от кипятка мне больно. Такие мелкие, как эти маленькие штучки, от которых больно во рту. Я должна поехать к мистеру Винникотту, доктору Винникотту. Ведь он лечит больных людей? Я думаю, что он никого так не любит, как меня. У него там полно изящных вещей. Я не могу взять с собой Сусанну, она их поломает”. На следующий день она сказала что-то насчет того, что ей удалось собрать кусочки вместе, но кто-то все время их растаскивает. Не знаю, какова конечная судьба этой фантазии; кажется, она просто утихла. Через несколько дней Габриела объявила: “Боюсь, я не была такой хорошей девочкой, как сейчас. Я хорошая опрятная девочка; держу вещи в порядке”. Она упорно подчеркивает, что соблюдает опрятность (что некоторым образом является благом для такой неопрятной семьи, как наша). Думаю, что я передаю лишь очень поверхностный уровень картины”. Письмо от матери (три недели спустя) “Габриела несколько раз просила меня о поездке к Вам на прием. Понятия не имею, как срочно ей это нужно. До этого она просила меня сказать Вам, что она на Вас сердится, и не просить о приеме. Когда я сказала ей, чтобы она сама Вам об этом сообщила или продиктовала письмо, она сказала, что стесняется. В последнее время Габриела ведет себя очень деструктивно; срочно хочет натворить какие-нибудь “пакости” и гордо об этом объявляет. Обычно это выражается в том, что она рвет или режет что-нибудь на части или устраивает ералаш. В целом это нечто новое. Габриела гораздо меньше тревожится о вещах, я имею в виду, гораздо менее очевидно. Кроме того, она подолгу сосет большой палец и закручивает волосы, так что с ней явно что-то творится”. — 69 —
|