Существует широкая пропасть между описанием еврейского филантропа и инициатора социальной работы Берты Паппенгейм и истеричной пациентки Брейера Анны О. Ни одно обстоятельство в биографии Берты Паппенгейм не дает нам повода догадаться, что она и была Анной О., и ничто в истории Анны О. также не дает нам оснований для мысли, что она станет известной как Берта Паппенгейм. Если бы Джонс не раскрыл нам тождества этих двух личностей, вероятно, никто не смог -91- бы сделать того же268. Что же касается истории Анны О., существуют две версии, одна из которых была дана Брейером в 1895 году269, а другая - Джонсом в 1953270. Согласно Брейеру, фрейлейн Анна О. была привлекательной молодой женщиной, наделенной сильным характером и богатым воображением. Она была добра и отзывчива, но страдала из-за некоторой эмоциональной нестабильности. Она воспитывалась в строгой пуританской семье, и существовал некий контраст между полученным ею утонченным воспитанием и монотонной домашней атмосферой, окружавшей ее в родительском доме. Это обстоятельство вынуждало ее погружаться в мир грез, который она называла своим личным театром. Ее болезнь, по свидетельству Брейера, претерпела четыре периода: С июля по декабрь 1880 года она заботилась о своем тяжело болевшем отце и проявляла признаки физической слабости. Эту стадию Брейер назвал скрытым инкубационным периодом. С декабря 1880 года по апрель 1881 наступил период проявившегося психоза. За небольшой промежуток времени появилось огромное количество симптомов: параличи, конвульсии, нарушения зрения, лингвистическое расстройство; она разговаривала на каком-то лишенном грамматических правил жаргоне; ее личность претерпела расщепление на одну из нормальных, сознательных, печальных личностей и на другую, патологическую, несдержанную, возбужденную, которая иногда подвергалась галлюцинациям в виде черных змей. В течение этого периода Брейер часто навещал ее; под гипнозом она рассказала ему о своих недавних грезах, после чего почувствовала облегчение. Именно это она назвала своим говорящим лечением. С апреля по декабрь 1881 года ее симптомы заметно ухудшились. Смерть отца 5 апреля явилась для нее тяжелым шоком. Она не узнавала никого, за исключением Брейера, которому иногда приходилось ее кормить, и разговаривала только по-английски. Ее перевезли в частный санаторий вблизи Вены, где Брейер навещал ее каждые три-четыре дня. Ее симптомы теперь подчинялись некоему регулярному циклу и облегчались посредством гипнотических сеансов Брейера. Вместо того чтобы рассказывать ему о своих грезах, она говорила ему о своих недавних галлюцинациях. — 73 —
|